Это было обычное утро обычного дня обычного платины. Фалк Бло проснулся, как обычно, всегда примерно в одно и то же время, потянулся, с хрустом растягивая мышцы, и соскользнул с постели одним движением, которое сегодня можно было охарактеризовать, как  «кувырок вперед с полуразворотом в полёте и приземлением на обе ноги сбоку от кровати». Причем, именно соскользнул, ибо спал Фалк только на шёлковом белье. Он обожал прикосновение к обнаженному телу этой холодяще-ласкающей ткани и не собирался отказывать себе в маленьких радостях жизни. Усмехнулся про себя, мысленно оценив свой соскок как «средненький», но не самый плохой всё же, потому что бывали моменты, когда после подобных движений ему приходилось подниматься с пола, а то и поднимать к тому же перевернутую мебель. Это была ежеутренняя игра Фалка с самим собой, которую он сам мысленно называл, как «покинь кровать одним движением», но она являлась так же и неплохой тренировкой на ловкость и координацию. В связи с этим, обучение каждого нового фурнитура начиналось с усваивания на уровне инстинктов одной простой истины – если утром из хозяйской спальни слышался грохот, под страхом смертной казни на месте запрещалось не то что заглядывать туда, а даже просто делать шаг в её направлении. Вообще, процедура пробуждения хозяина в апартаментах Бло шла всегда по одному, давно заведенному сценарию, и изменению не подлежала ни под каким видом.  Вот и сегодня, благополучно приземлившись на ноги, и по такому случаю с ухмылкой потянувшись еще раз всем телом, Фалк подхватил с банкетки короткие спортивные шорты, грациозным движением натянул их на себя, и стремительно покинув спальню, как был босиком, помчался через все апартаменты в свой спортивный зал.
Тренировался Бло каждое утро, или вернее – каждое утро, проведенное в собственных апартаментах, потому что случались моменты, когда он пропадал в своей лаборатории сутками. Но сегодня было обычное утро, поэтому Фалк с удовольствием приступил к разминке. Сначала несколько разогревающих упражнений и растяжка всех мышц.
- Кстати, куда запропастился Тейн? Я не видел его, кажется, уже несколько дней. Или он опять засел в своей лаборатории? Ну уж нет, дорогой мой Бэтс, - немного иронично беседовал сам с собой Бло, переходя к силовым нагрузкам, - у Вас не получится спрятаться от меня, наша партия в бильярд так и осталась незаконченной, и, несмотря на все Ваши попытки улизнуть от возмездия, я из-под земли Вас достану, чтобы «надрать Вам задницу»! Так, кажется, звучит Ваше любимое терранское выражение? – язвил мысленно Фалк, переходя уже на беговую дорожку и с удовольствием ощущая, как разогретые мышцы легко входят в привычный ритм нагрузок.
Еще пару десятков минут, наматывая километр за километром, он с удовольствием расписывал воображаемому другу, как будет разделываться с ним за бильярдным столом, хотя, если отдать должное справедливости, в бильярд они с Тейном играли примерно одинаково, так что «надрать задницу» получалось с переменным успехом и общий счет партий уже много лет болтался возле отметки «примерно поровну».
Наконец, мысленно послав замысловато-изящным, точно выверенным ударом победный шар в лузу и поэтому оставшись весьма довольным собой, хоть и опять же мысленно, Фалк соскочил с беговой дорожки, и, лоснящийся от полученной нагрузки, отправился прямиком в душ. С удовольствием там поплескался, окатившись напоследок холодной водой, и в совершенно прекрасном расположении духа, накинув только легкий шелковый халат, прошествовал в столовую, завтракать.
- Рон, подай комм, - приказал фурнитуру, осторожно расчёсывавшему его влажные еще волосы, и занялся просмотром поступивших новостей и сообщений, одновременно поглощая легкий завтрак.
Фалк уже почти закончил его, когда по личному каналу пришло еще одно сообщение, с грифом «немедленно к исполнению», приказ через 15 минут явиться в помещение при кабинете главного нейрокорректора Амой и провести глубокую коррекцию. Бло нисколько не удивился этому, подобные приказы он получал регулярно и в самое разное время дня, на Амой было не принято нерационально затягивать время ожидания, если принималось решение о коррекции.
- Рон, рабочий сьют, - отдал приказ фурнитуру, допил кофе и отправился переодеваться.
Простой черный сьют, серая туника, светлосерый плащ, мягкие черные сапоги и светлосерые перчатки – обычный рабочий костюм для обычного рабочего дня. Фалк Бло стремительно преодолевал коридоры Эос, направляясь к коррекционной комнате и приветствуя встречавшихся на пути элитов.
- Надо будет всё же заглянуть сегодня к Тейну, - успел подумать, дожидаясь, пока система охраны произведет идентификацию, и берясь за ручку двери.
- Идентификация произведена, Фалк Бло, - сообщил металлический голос, а легкий щелчок разблокировавшегося замка и замигавший зеленый сигнал дали понять, что можно войти в помещение.

Металлический голос на входе всегда вызывал у Фалка двоякие эмоции: с одной стороны, хотелось откровенно поморщиться, настолько он резал тонкий слух платины своей искусственностью, что Бло, конечно же, никогда не позволял себе сделать. С другой стороны, именно эта искусственность всегда сразу настраивала нейрокорректора на рабочий лад, заставляя как будто оставить за дверью всё, что не касалось сейчас работы. Вот и сегодня ничего не изменилось – порог комнаты переступил уже немного холодный и абсолютно внешне неэмоциональный заместитель главного нейрокорректора Амой. Переступил, чтобы выполнить вполне стандартную процедуру – провести глубокую коррекцию какого-то элита. Обычная будничная работа.
Бло заходил в коррекционную комнату всегда через дверь, которая вела в небольшую комнатку сбоку от основного помещения, где находилась сама установка. Здесь его всегда ждал дежурный андроид-помощник, потому как всякое случалось во время коррекции. Фалк сбросил на руки андроиду свой плащ, быстро снял тунику, меняя ее на некое подобие халата светло серого цвета, удобно застегивавшегося и не стеснявшего движений, сменил непрозрачные светлосерые перчатки на тонкие латексные. За много лет это переодевание уже было доведено у него до автоматизма движений. Здесь же, в этой комнатке, на стене находился и пульт включения установки, а вот пульт управления располагался уже непосредственно рядом с корректируемым.  Элит уже находился в кресле, о чем свидетельствовали показания датчиков, Бло кивнул андроиду, отдавая тому молчаливый приказ совершить последнее действие по подготовке дзинкотая непосредственно к самой процедуре – а именно, одеть тому на голову металлический обруч с парой поперечных перекладин и несколькими сенсорами и датчиками, расположенными по всему периметру. По правилам работы это всегда делал андроид, ибо контакт нейрокорректора с «подопечным» был сведен к минимуму. Хотя, какой уж тут минимум! Глубокая коррекция занимала никак не меньше двух часов времени, которые Фалк проводил непосредственно с глазу на глаз с корректируемым. Бло давно уже привык к разным проявлениям … эмоций во время процедуры и никак на них не реагировал. Внешне не реагировал, как и положено элиту-платине, внутренний же мир оставался тайной для всех, кроме самого Фалка, но он предпочитал о нем не распространяться.
Бло считал с маленького экранчика показания, что обруч занял свое место на голове элита, это же молчаливым кивком подтвердил и вернувшийся андроид. Фалк чисто механически бросил взгляд на дисплей часов, отмечая про себя, что вполне уложился в расчетное время подготовки и включил основной тумблер. Постоял еще пару мгновений, следя за бегущими по экранчику строчками проверки параметров системы, убедился, что всё в норме и работает в штатном режиме. Всё, подготовительные процедуры закончены, пора приступать непосредственно к самой коррекции. Бло подхватил со стола свой любимый терранский карандаш и небольшой блокнот, автоматическим движением засунул их в нагрудный карман своего халата, потому что ничего больше не разрешалось брать в основное помещение, очень хорошо экранированное от всяческих внешних излучений, кивнул андроиду, что он готов и можно приступать.
Бло вышел в основную комнату позади коррекционной установки, еще не видя, с кем ему сегодня предстоит работать, да и не в его компетенции обсуждать приказы, услышал за спиной щелчок блокировки двери, одним плавным и быстрым движением обогнул её, заканчивая это движение на легком стуле за пультом управления и одновременно поднимая глаза на того, кто сидел сегодня в кресле. Обычное, доведенное до автоматизма, движение, проделанное Бло уже несчетное количество раз:
- Добрый день… Тейн?? ТЕЙН?!...
Кого угодно ожидал он увидеть сегодня, но… Тейн?? Действительность придавила к стулу, Бло так и замер, впервые в своей карьере не поверив собственным глазам, он просто не хотел им верить сейчас. Медленно мигнул, на секунду дольше задержав веки в нижнем положении, снова открыл глаза – нет, картинка не изменилась и Тейн никуда не исчез. С трудом сглотнул, сказал вдруг хриплым голосом, который и сам не узнал:
- Тейн… почему??
- Хотя, какая разница, почему? Какое это имеет сейчас значение?? Да и Тейн ничего не скажет… - Фалк слишком хорошо знал своего друга, знал это его упрямое и немного ироничное выражение лица – проще было получить ответ от камня.
Тишина помещения мгновенно приобрела свойство оглушать до боли в висках, обилие света нестерпимо резало сетчатку глаза, заставляя моргать в два раза чаще. Отсчет времени уже пошел… два часа… два часа – и Тейна не станет. Не станет того Тейна, которого Фалк знал пятнадцать лет, из этого помещения уйдет совершенно другой элит, хоть и с тем же именем – Тейн Бетс. Может, ошибка?? Бло отмер, глаза лихорадочно метнулись к терминалу на пульте управления, шарили по нему в надежде… нееет, черные буквы были неумолимы, никакой ошибки. Уровень секретности – высший, контроль – максимальный, исполнение – немедленное. Нулевая матрица для корректировки уже почти загружена автоматически и это матрица Тейна…
- Господи, Тейн, что ты натворил?.. Зачем?..  – он сказал это вслух? Бло и сам не понял.
- Какая разница? Какая, черт возьми, разница?? Два часа… это много? Или мало? Что делать? Что я могу сделать сейчас? – мысли метались, как загнанные звери, но не было ни малейшей лазейки из липкой паутины действительности. Мозг Бло работал сейчас на пределе своих возможностей, в висках стучало раскаленным железом, прямая спина впервые в жизни покрылась холодным потом, пальцы похолодели почти до потери чувствительности, а выхода… выхода не было.
Два часа – это всё, что им осталось… Хотя, какие два? Час – пока будет проходить снятие мнемограммы, только час Тейн останется еще самим собой, а потом начнется коррекция и он станет постепенно терять память… Выхода не было.

Отредактировано Фалк Бло (2015-08-10 12:49:53)

Ответ Тейна он сначала увидел. По губам. Только через какое-то мгновение в лихорадочно кипящем мозгу сформировался звуковой вариант:
- Добрый.
И этот доброжелательный и спокойный голос, чуть низковатый – он всегда успокаивал Фалка изнутри, словно дополнял его до чего-то целого и гармоничного. И эта фирменная улыбка друга – чуть заметная внешне и многим она казалась холодной, но Бло знал, где скрыт основной смысл: в глубине сине-серых глаз, на самом дне таились озорные, такие сумасшедшие смешинки… только видит он их сейчас, возможно, в последний раз…
- Хороший день. Предлагаю начинать.
И этот обруч на голове друга, обруч, который Фалк никогда не представлял себе на этой голове, который убьет друга, не убив тела… Гуманность? Или всё-таки убийство?
- Всё уже начато, Тейн… Хороший день… Вот я и заглянул к другу… последний раз, - Бло вспомнил свою утреннюю разминку и чуть не расхохотался в голос, так кощунственно для самого звучали теперь те воспоминания, но сдержался каким-то чудом. Тейн бы не понял его сейчас, а объяснять… значило терять драгоценные минуты. Бло вдруг чисто физически ощутил время, секунда за секундой, приближаются, обволакивают тебя и… проваливаются в пустоту. Навсегда. Без возврата. Мысли метнулись с удвоенной силой:
- Что я могу сделать? Заблокировать установку, инсценировав нештатную поломку? При таком уровне секретности здесь через две секунды будет бригада андроидов… Без оружия против них? Глупо. Мне даже нечем сломать захваты – они освобождаются только в конце и рассчитаны на усилие десяти блонди разом. И даже если сломать, даже если взломать блокировку двери – мы не успеем выйти из Эос… продлить агонию на несколько часов, «уйти» вместе с Тейном… А кто за мной?.. – теперь Бло бросило в жар,- это уже потянет на ЧП, дернут за ниточку, другую… ты не имеешь права, Фалк! Это горько сейчас признать, но ты не имеешь права, ты больше не принадлежишь себе до конца, ты сделал выбор давно… очень давно… Как всё точно рассчитано в этой ситуации – ни прервать… ни отказаться… ни-че-го! Ты ни-че-го не можешь сделать, Фалк… со всей своей силой, опытом, знаниями – ни-че-го… Ты бессилен сопротивляться сейчас, только вперед… точно зная, что будет в конце, не имея возможности даже остановиться, потому что время стало материально, и ты его чувствуешь кожей… и не можешь остановить…
Мысли накатывали волнами – жара, озноба, попеременно или разом – Бло уже было всё равно. Сколько прошло времени, пока он пытался найти выход? Несколько минут? Взгляд опять метнулся к экрану, проверяя … да, а вот это он сделает, и это не будет ни против правил, ни против приказа. В этой комнате нет сенсоров, она экранирована от всех внешних воздействий. И запись разговоров может вестись только по приказу. Но такого приказа нет. Или по желанию оператора. Фалк зло усмехнулся, посмотрел на пульт и медленно, указательным пальцем правой руки сдвинул переключатель записи в крайнее левое положение. У приговоренных… должно быть последнее желание. Это его желание. Ему придется помнить. Жить и помнить. И его выбор – помнить только ему. Одному. Это всё, что он может сейчас сделать – знать, что помнить будет только он один.
Фалк поднял глаза, поймал чуть прищуренный взгляд Тейна:
- Тейн, записи разговора нет. Никакой записи нет. Может, так будет легче. Времени – час, даже чуть меньше уже, до начала собственно коррекции. Сейчас – снятие мнемограммы, если не сосредотачиваться на этом, то ты вообще ничего не почувствуешь. Потом… - Бло опять почувствовал липкий озноб по спине. Он и не представлял до сегодняшнего  момента, что его может так бросать то в жар, то в холод.
- Как объяснить Тейну… нет, как убедить Тейна, что ощущения во время коррекции будут зависеть от него самого? – Фалк слишком хорошо знал друга, знал, что из гордости он не захочет ничего себе облегчать, если уверен в своей правоте. Ирония ситуации: нажитое сознанием чувство, которое будет стерто, помешает напоследок спокойно провести этому сознанию последние минуты осознанного бытия.
- …потом я объясню чуть позже. Я бы хотел сейчас оказаться на твоем месте, но даже этого выбора у нас нет, - Фалк знал, что Тейн не будет задавать сейчас лишних вопросов. Давно уже они изучили интонации друг друга и знали, когда можно спорить, а когда нужно просто принять то, что говорил другой.
- Как? Как мне убедить его не сопротивляться внутренне? – Фалк смотрел в такие знакомые сине-серые глаза, где на дне еще вовсю бушевали смешинки и… и не мог найти ответа даже на этот простой вопрос.

Отредактировано Фалк Бло (2015-08-11 12:05:31)

Это было его любимое выражение – «удивительная чушь», визитная карточка Тейна, вот так, чуть слышно хмыкнуть с прищуром, доводя спор до абсурда и остаться при своем мнении. В этом был весь Тейн, и это всегда немного злило Фалка. Но сегодня вызывало совсем другие эмоции. Кажется, Бло стал понимать, что ему предстоит.
- Ты прав, тебе не стоит оказываться на моем месте. Никому не стоит. Без подготовки это… сложно.
Фалк хотел сказать «невозможно», но ведь такое понятие генетически не заложено в сознание дзинкотая? Сколько еще генетически заложенных и не заложенных понятий ему придется сегодня пересмотреть?
- Ты действительно забудешь, друг. Так или иначе, но забудешь. Я – нет. Мне придется помнить, КАК ты это забудешь, и если бы я оказался на твоем месте, то сделал бы это намного проще.
Бло тоже молчал, он и не ждал от Тейна пространных монологов, потому что это тоже было из разряда «удивительной чуши». Кажется, он первый раз согласился с другом по поводу применения этой терминологии??
- Я знаю, Тейн. Слова лишние.
- Я действительно знаю, что бы ты мог сказать, - Фалк перебирал взглядом смешинки в глубине сине-серых глаз. – Жалоба на качество услуги? Ты опять новатор, Тейн, - горькая усмешка, - такого я здесь еще не слышал. Тебе жаль меня? Я это понимаю. Только… где мне взять прощение за эту жалость? Вот, с чем мне придется жить. И помнить.
Бло бросил взгляд на экран – минуты текли неумолимо.
- Час для тебя это долго? Для меня это – вечность. Потому что я сейчас чувствую своё бессилие. Бессилие что-либо изменить. Даже по прошествии вечности… Каково это – ощущать себя бессильным целую вечность?
- Тейн, есть один нюанс, - Бло помолчал, впервые в жизни собираясь с духом перед тем, что хотел сказать.
- Второй этап. Коррекция пройдет легко, если ты внутренне примешь её, согласишься и не будешь мысленно сопротивляться. В противном случае ощущения будут очень неприятные и болезненные. Мучительно болезненные.
Бло снова помолчал, подбирая слова. Он видел, что ожидание понемногу лишает Тейна сил.
- А ты бы сам согласился, Фалк? – вопрос к самому себе прозвучал в сознании горько-иронично.
- Ты согласился бы изменить самому себе, отказаться от всего того, что ценишь в себе сам? Так какого ответа ты ждешь сейчас от Тейна? Ты знаешь его ответ, потому что ты знаешь своего друга, как самого себя.
Минуты медленными, вязкими шариками обтекали сознание. Час – это целая вечность для ожидающего. Час – это краткий миг для ищущего несуществующее решение.
- С Уолом ничего не случится. Ты…
- … Нет, не ты, друг, а идеальный Тейн Бэтс…
-… вернешься к себе и он даже не заметит изменений.
Бытовые вопросы самые важные, не правда ли? Особенно, когда впереди вечность.

Да, Бло очень хорошо знал своего друга, знал его мысли, принципы и нисколько не удивился тому, что услышал. Он бы удивился, если бы не услышал этого – теперь он мог себе в этом признаться. Мысленно. Да, они выбрали каждый свой путь, эти пути какое-то время шли рядом, но теперь они расходились. И Тейн не заслужил провести последние минуты осознанного бытия в одиночестве. Нет. Фалк уважал выбор друга, безоговорочно принимал его, и он будет с ним в этом выборе, просто потому, что Тейн верил в Фалка так же, как и Фалк в Тейна.
Что связывало между собой этих двух, не очень похожих по характеру элитов? Бло на секунду задумался над этим именно сейчас. Да, они оба любили жизнь, любили игру, каждый по своему, и оба гордились этим. Тейн любил игру с жизнью, а Фалк любил игру с сознанием. Два понятия – жизнь и сознание, они неотделимы друг от друга – не потому ли они с Бэтсом понимали друг друга с полуслова? Тейн не заслужил увидеть хоть малейшую боль друга сейчас, в эти минуты, когда он будет бороться за свои убеждения.
- Держать лицо, Бло! Это всё, чем ты можешь помочь другу. Держать до конца, держать, стиснув зубы, но ты знаешь, что Тейн поступил бы точно так же.
Фалк чуть улыбнулся, спокойно глядя в синевато-серые глаза. Тейн никогда не изменит себе – даже в этом кресле он сидит статно и величаво, как король, с ироничной отстраненностью наблюдая за происходящим. И бороться будет, как король, спокойно и гордо. И это достойно уважения, это достойно того, чтобы друг был рядом до последней секунды.
- Ты прав, Тейн. Мы не виноваты в том, что у каждого своя игра и свои правила. И даже не виноваты в том, что иногда нарушаем эти правила. Это тоже элемент игры.
Фалк чуть прищурил глаза, улыбка стала теплее.
- Кто знает, когда я нарушу свои правила? Просто ты сделал это первым. Ты всегда шел впереди и не изменил своим принципам. Не надо просить прощения, Тейн. Я принимаю твой выбор и буду с тобой до конца. Ты очень хороший друг и я благодарен тебе за это. Это не стереть никому и никогда.
Чуть помолчал.
- А над качеством услуги я обязательно поработаю, обещаю тебе это.
Фалк говорил негромко, спокойно глядя в глаза Тейну. Друг не должен видеть его боли и он её не увидит. Только легкая улыбка, только спокойный, открытый взгляд. Ты должен, Фалк, и ты можешь это сделать.
Чуть сильнее сжаты зубы? Руки прижаты к панели так, что их не поднять? Прямая спина опять покрылась холодным потом? Ерунда! Это неудобство для тела и внешне абсолютно незаметно.
- Я должен попросить у тебя прощения, Тейн. Хотя бы мысленно, но это ты увидишь по глазам. Прощения за то, что могу только помнить, но помнить, пока жив сам.
- Прости, Тейн, мой друг, - сказал одними губами. - Я даже не могу обнять тебя сейчас. Удивительная чушь.
Бло опустил глаза на монитор.
На пустой пока шкале по центру экрана красной черточкой закрасилось крайнее левое деление и одновременно Фалк почувствовал, как где-то между лопаток возникла и начала медленное движение вниз по позвоночнику капелька пота.
Держать лицо! Поднял спокойный взгляд на друга:
- Прости, Тейн. Коррекция началась.

Отредактировано Фалк Бло (2015-08-13 14:37:42)

За время своей работы заместителем главного нейрокорректора Амой Фалк Бло, конечно, проводил разные коррекции, были и несколько полных коррекций, но… тогда это была только работа, не более. Фалк просто делал её, отсылал отчет и всё. Инструмент в хорошо отлаженном и продуманном механизме. Сегодня его работа впервые коснулась его жизни, тесно переплелась с ней. Сегодня ему предстояло не просто провести коррекцию, ему предстояло ее пережить вместе с другом и ничего не забыть. Живи и помни.
Бло застыл на стуле спокойной статуей дзинкотая, заставил свои мышцы лица закаменеть. Дэинкотаи обязаны выдерживать кратковременно любые психические нагрузки, а нейрокорректоры – тем более. Один час, шестьдесят минут, три тысячи шестьсот секунд – это не много для элита.
Держать лицо.
Это как снос старого, крепкого дома, полного жизни, впечатлений, эмоций. Здание пятнадцатилетней дружбы сегодня взорвется здесь, вместе с Тейном. А что останется после…
Первый легкий взрыв – первая красная черта, первое деление – и легкое беспокойство в глазах друга – он стал забывать. Глубокая коррекция всегда начиналась с удаления самых свежих воспоминаний, чтобы очистить путь туда, вглубь личности. А Тейн был слишком умен, и сразу понял, что он что-то забыл, впился взглядом в лицо друга.
- Держать лицо, Фалк! Тейн верит тебе, он еще будет тебе верить и ты не имеешь права его подвести, не имеешь права показать свою боль и свой страх. Не боятся только идиоты. Среди элиты таких нет.
Второе деление. Третье. Новые взрывы.
Бло знал теорию, знал, как это происходит на модели, делал это на практике и видел разные реакции на свою работу – но никогда до этого не задумывался над тем, а как это бывает внутри… сегодня он это чувствует. По глазам друга – вот он неосознанно тряхнул головой – фиксаторы не дали дернуться, невольно закрыл глаза, пытаясь удержать воспоминания…
Капелька пота медленно ползла по спине Фалка, по идеально прямой, застывшей спине. Взрывы стали ярче, ближе. Десятое деление. Одиннадцатое. Бло самому начало казаться, что кто-то копается в его мозгах, он даже непроизвольно поднял левую руку… но достал только карандаш и блокнот из нагрудного кармана, они вдруг стали нестерпимо тяжелыми там, зажал карандаш в левой руке, уронив блокнот на пол.
- Что терял сейчас Тейн? Их партии в бильярд? Или уже дальше? Прости, друг…
Держать лицо!
- Что происходит, Фалк, что со мной? – угадал по движению губ Тейна.
Двадцатое деление. Здание начинало рушиться. Дорога становилась просторнее. Фалк по движению закрытых глаз почти физически ощущал попытки мозга удержать… не дать … не забыть.
- Бесполезно, друг, это никому не удалось. Это передовые технологии в Федерации…
Сине-серые глаза широко распахнулись  – Тейн еще здесь, это еще его друг, на дне глаз Бло еще видит смешинки… но лицо искажается от напряжения, взгляд уходит сквозь него.
Тридцатое деление. Взрыв, подрывающий опоры – и здание начинает рушиться. Рушиться с болью, со скрежетом зубов, со вздувшимися венами. Вгляд стекленеет и рассыпается мелкими осколками выбитых стекол от чудовищного перенапряжения.
Фалк чувствовал боль внутри собственного мозга, там бушевал пожар, но выражение лица было каменным. Капля всё ползла по спине. Сороковое деление. Взрыв, подорвавший вторую опору, ярче, ближе, неотвратимее.
Жар опалил лицо или это иллюзия? Страх в знакомых глазах даже сильнее, чем боль. Хриплое дыхание, король борется до конца. Пятидесятое деление. Третья опора подорвана, разнесена в клочья совсем рядом, опасный крен…
- Что со мной? – паника в глазах друга, последняя смешинка в глубине… Шестидесятое деление. Четвертый взрыв стрельнул болью в висках Бло на мгновение, потому что на него смотрели сине-серые пустые глаза, холодные как льдинки, которых он больше не знал. Здание рухнуло. Король… ушел. Тейна Бэтса, его друга Тейна, больше нет.
Держать лицо - спокойно-застывшим. Неестественно прямой – взмокшую спину. Капля пота наконец-то доползла до конца позвоночника. Удивительная чушь.
Бло машинально нажал правой рукой на загрузку нулевой матрицы идеального элита - платины Тейна Бэтса. После шестидесяти красных делений появилось одно зеленое, второе, третье…
На широкой, расчищенной дороге строилось новое, идеальное здание. Строилось быстро, по хорошо выверенному плану, без лишних деталей, рационально и безжизненно. Только нацеленность на результат, только работа, ничего наносного не осталось на ровной поверхности.
Вторая половина шкалы быстро заполнялась зелеными делениями. Сухая информация, холодный расчет, беспринципное следование правилам. Маленький винтик огромной машины, работающей без сбоев, имя которой – Амой.
На Фалка смотрели равнодушные, чужие глаза. Он знал этого элита и … видел его впервые.  Фиксаторы разблокировались, бесшумно появившийся рядом андроид снял обруч с головы дзинкотая. Коррекция закончилась. Всё как всегда. Машинальные движения, отчет отправлен.
Их партия в бильярд так и останется незаконченной. Твой выбор – помнить, Фалк. Кто Вы, господин Бэтс?

Отредактировано Фалк Бло (2015-08-15 14:40:15)

Пять шагов до двери. Он сделал пять шагов до двери, отвесил точно вымеренный легкий поклон и исчез за ней, дзинкотай по имени Тейн Бэтс, идеальный платина, которого Фалк Бло больше не знал. И вместе с ним за дверью исчезла добрая треть жизни заместителя главного нейрокорректора Амой, которая носила подзаголовок «дружба».  А теперь от этой трети ничего не осталось, ни-че-го, пустота внутри, вакуум, даже хуже. В вакууме хоть что-то присутствует, какие-то частицы, а здесь… ни-че-го, абсолютный ноль, хоть и утверждается, что он недостижим, но внутри Фалка он сейчас был достигнут. Абсолютный ноль после выжигающего всё живое жара рождения идеальной сверхновой, абсолютно чужой, холодной и незнакомой звезды.
Бло смотрел на дверь, за которой исчез платина, совершенно остановившимся, ничего не выражавшим взглядом и впервые понимал, что просто не может встать со стула, на котором сидел. Ни ноги, ни тело не слушались, внутри не было мыслей, ощущений, чувств, но ему было сейчас просто все равно. Фалк отстраненно посмотрел на свой любимый карандаш в левой руке, самый дорогой экземпляр в его коллекции, стоивший в свое время ему кучи кредитов. Зачем он держит его в руке? Сильные пальцы чуть напряглись, деревянный предмет для письма по бумаге жалобно хрустнул, разламываясь на две половинки, упавшие на панель пульта управления со звонким стуком. Фалк равнодушно смотрел, как пальцы взяли одну половинку и снова переломили её на две, упавшие обратно на панель, взяли другую половинку и повторили процедуру. Через пару минут под рукой находилась кучка малюсеньких огрызков, которые даже сильные, тренированные пальцы Бло не могли больше сломать пополам. Тогда пальцы не спеша сжались в кулак, сгребая все эти огрызки, и точным, но отстраненным движением отправили их в утилизатор. Зачем он это сделал? Фалк не знал, и в данный момент ему было это безразлично. Впервые в жизни просто безразлично то, что он сделал какое-то бессмысленное действие, абсолютно не характерное для элита.
Он отвлекся от созерцания левой руки и перевел взгляд на правую, всё это время просто лежащую без движения на панели, как будто она и не принадлежала его телу. Он страстно хотел сейчас, чтобы она действительно не принадлежала ему. Потому что только что он этой рукой убил своего друга, своего Тейна. Убил навсегда, да еще и помучил в придачу. У него не было выбора, у него не было выхода, и тем не менее… Только что при выборе между дружбой и преданностью он, Фалк Бло, выбрал преданность, хотя у дружбы не было ни малейшего шанса на спасение, но это его не извиняло. Нисколько не извиняло и абсолютной пустоты в душе не меняло. Бло смотрел на свою руку в тонкой латексной перчатке и испытывал непреодолимое желание ее больше никогда не видеть.
Пять шагов до двери. Фалк опять посмотрел отрешенным взглядом на дверь, за которой скрылся теперь незнакомый ему платина, перевел взгляд на другую, ведущую в маленькую туалетную комнату, наконец-то с трудом поднялся и, переставляя ноги буквально по команде, медленно вошел внутрь небольшого санузла. Посмотрел на себя в зеркало, почти не видя своего отражения, но вдруг почувствовав, как пересохло горло буквально до невозможности сглотнуть, меланхолично отвернул кран и, наклонившись, жадно сделал несколько глотков холодной воды, кое-как протолкнув, наконец, внутрь пищевода этот горький застрявший комок. Плеснул себе в лицо пару горстей воды и опять посмотрел на себя в зеркало, с каким-то отстраненным удивлением наблюдая за стекающими по бледной коже каплями.
- Как слезы… - подумал элит, хотя до сих пор никогда не наблюдал ничего подобного ни у себя, ни у других элитов. Вдруг почувствовал на своем плече теплые и сильные пальцы друга, как тогда, за партией в бильярд… Держать лицо – непреложный закон дзинкотая. Пальцы такой ненавистной сейчас правой руки сжались в кулак и со всей силы ударили в стену пониже зеркала. Держать лицо. Второй удар такой же силы. Всегда и везде. Третий удар, не уступающий двум первым. И ни при каких обстоятельствах его не терять. Рука была занесена для четвертого удара, но Фалк вдруг понял, что сейчас он может уже серьезно повредить руку и придется тогда что-то объяснять… Поэтому  четвертого удара не последовало, Бло молча разглядывал латексную перчатку, приобретшую изнутри красный цвет. Немного саднящей боли в разбитых в кровь костяшках пальцев он чувствовал, несмотря на высокий болевой порог дзинкотаев, но что была эта боль по сравнению с абсолютным нулем внутри и удержанным лицом снаружи? Фалк стянул латексную перчатку, мгновенно испачкав белоснежную раковину красными потеками, сунул руку под холодную воду, которая стекала теперь с неё бледно-красной, отстраненно разглядывал повреждения.
- Ничего страшного, кровь сейчас остановится, а через пару-тройку дней от всего этого не останется и следа, кости я не сломал…
Вдруг чуткий слух уловил звук открываемой двери в оставленной комнате. Так, по-хозяйски, без вызова, в это помещение мог входить только один дзинкотай… Фалк резко дернул створки стенного шкафчика, выхватывая оттуда и быстро натягивая свежую пару латексных перчаток, а поверх них обычные непрозрачные белые. Вот только он очень торопился и не заметил, как предательски лопнул на правой руке самый кончик мизинца латексной перчатки.  Да и смыть все кровавые потеки с раковины он тоже уже не успевал, поэтому, бросив для верности еще один взгляд на себя в зеркало и убедившись, что лицо он держит, Бло быстро развернулся к выходу, возникая на пороге туалетной комнаты в тот момент, когда Рауль Ам, не обнаружив никого за пультом, перевел взгляд на дверь санузла. Фалк остановился в дверях, стараясь смотреть на шефа ровно и естественно, хоть взгляд и проваливался в пустоту пожара, который не оставил ничего внутри, только пепел, только безжизненную пыль на непрекращающемся ветру Амой…
Держать лицо, держать, стиснув зубы. Он не видел, как на мизинце его опущенной правой руки, в самом низу,  сквозь белоснежную перчатку неумолимо проступает и увеличивается маленькое красное пятнышко…

Тихий и ровный голос шефа ворвался в сознание Фалка на удивление оглушающе и напористо, но это заставило его вынырнуть на поверхность действительности и попытаться сосредоточиться.
- Он противился, верно?..
- Верно… Хотя, какое это имеет значение сейчас, когда всё вернулось на круги своя и Тейна, моего друга, больше нет? – Бло хотелось резко рассмеяться, но он сдержался, усилием воли сжав зубы.
- Стоп, Фалк… Ты теряешь самоконтроль, это недопустимо. Это прямой шаг к твоей собственной коррекции и теперь вряд ли получится, как семь лет назад… хотя… - Бло перевел взгляд на кресло, сияющее белизной кожи, чуть прищурил серые глаза, - …хотя сейчас я бы не сопротивлялся и принял это, как избавление.
Фалк вновь посмотрел на Рауля, фокусируя взгляд в зеленой глубине глаз последнего, сказал безжизненно и с явным запозданием:
- Да, он противился. Но ведь от него трудно… даже невозможно было ожидать чего-то иного, верно?
Отвел глаза от Рауля, вдруг поймав боковым зрением свой блокнот, валяющийся на полу возле пульта, удивился слегка:
- Когда я его уронил? А карандаш я, кажется, разломал? Ну и рагон с ним, - мысли текли вяло, сознание цеплялось за абсолютно незначимые детали, словно хотело спрятаться за них.
Фалк сделал наконец несколько шагов к пульту, наклонился, поднял с пола блокнот правой рукой, двигаясь немного механически и отстраненно. Машинально положил его обратно в нагрудный карман, задержав руку на груди. Сказал так же безжизненно, глядя слегка мимо Рауля, потому что теперь не хотел встречаться с ним взглядом:
- Коррекция проведена в соответствии с инструкциями, шеф. Отклонений и технических сбоев не было. Стандартный отчет отправлен.

Фалк отдавал себе отчет в том, что со стороны его поведение сейчас выглядит, мягко говоря, неестественным. И если внешне он хоть выглядел спокойным, пусть слегка и напоминавшим робота, то внутри… А вот внутри Бло ощущал сейчас полную апатию ко всему. И это грозило перерасти в крупную проблему, как для самого заместителя, так и для его шефа, Рауля Ама. Это только неискушенный наблюдатель мог подумать, что всё в порядке и ничего серьёзного не случилось, Фалк прекрасно понимал даже в таком состоянии, что шеф «прочитал» его на раз, внимательный взгляд главного нейрокорректора Амой буквально просвечивал заместителя насквозь.
Бло глубоко вздохнул, убирая блокнот в карман. Он должен справиться с собой и он это сделает. Обязан сделать, потому что иначе смысла не было во всех этих жертвах и потерях, прошлых, настоящих и возможно, будущих. Ему только нужно немного времени, чтобы вернуть в норму пошатнувшееся самообладание, привыкнуть к новому Тейну, не подвести шефа…
- Снимите перчатку, Бло. – Сознание резануло неожиданностью услышанного. Фалк действительно не ждал этого и в первое мгновение даже слегка опешил. Метнул удивленный взгляд на шефа, медленно перевёл его на свою правую руку…
- Рагон тебе в глотку, Фалк! Как ты мог так промахнуться??
Красное пятно на мизинце перчатки горело огнем. И просьба-приказ Раулем была произнесена таким тоном, что сопротивляться было не только бессмысленно, а откровенно глупо.
Фалк медленно снял лайковую перчатку, следом за ней стянул и испачканный кровью, такой предательский латекс. Молча посмотрел на неприглядную картину разбитых пальцев, хорошо хоть кровь перестала непрерывно капать, застыла темными сгустками на разодранной до мяса коже.
- Кости я не сломал. Повреждения чисто внешние. Заживут через три дня, - Фалк спокойно поднял взгляд на Рауля, глаза в глаза.
- Я должен был как-то снять напряжение.
- Что ж, сейчас у меня два пути: либо пара шагов до кресла, что вполне логично в данной ситуации, либо… пять шагов до двери, что тоже логично, но с другого угла зрения. Я готов к любому, - Фалк Бло молча ждал решения Рауля Ама, серые глаза твердо смотрели вглубь изумрудно-зеленых.

Отредактировано Фалк Бло (2015-08-20 16:43:43)

Бло медленно скомкал испачканную латексную перчатку, скатав её в тугой шарик, ловко запустил им в утилизатор, даже не промахнувшись, подумал мгновение, и отправил следом испачканную лайковую. Еще раз посмотрел на свою разбитую руку, чуть усмехнулся:
- Конечно, шеф, я обязательно сделаю всё, что необходимо в таких случаях.
- А вот предложенная коррекция, даже легкая – это сомнительное благо. Какой  смысл был избегать её семь лет назад, если сейчас я смалодушничаю и добровольно приму внешнее вмешательство в свой разум, даже легкое? Нет, ты должен бороться, Фалк! Подобной практики у элитаров нет, мы все привыкли к этой палочке-выручалочке, именуемой коррекцией. А на что способны мы сами? На что способен мозг элитара, когда проблема не исчезает после мозгового штурма всеми тремястами единицами IQ, а продолжает оставаться нерешенной? У нас нет такой практики, а жаль! Зато у нас есть коррекция – прекрасное лекарство забвения от всех трудностей и ошибок!
Бло заметил мгновенно изменившийся взгляд Рауля Ама, отметил и его нежелание смотреть сейчас прямо в глаза. Он догадывался, что подобные эмоции шефу знакомы отнюдь не из научной литературы, но… неужели главный нейрокорректор Амой считает своего заместителя слишком слабым, чтобы пережить их на практике?
Фалк подошел к встроенному шкафчику, опять достал пару латексных и пару лайковых перчаток, теперь уж не спеша и аккуратно натянул по одной из них на правую руку. Что бы ни случилось дальше, испачканной, тем более кровью, перчатке не место на руке элита.
Бло вернулся к терминалу, встал с другого бока от рабочего кресла и тоже оперся на его спинку рукой. Правой, белоснежность перчатки которой больше не портило ничего постороннего, все разрушения, вся боль были теперь надежно скрыты внутри.  Сказал негромко стоящему рядом Раулю:
- Я благодарю Вас, шеф, за предложенную помощь и не сомневаюсь, что Вы предложили её из лучших побуждений и по долгу службы. Но я не могу… не имею права предать Тейна еще раз. Я должен помнить. Это единственное, что осталось от нашей дружбы – моя память. И теперь я буду бороться за неё. Мой друг боролся за себя, заранее зная, что в конце проиграет, но он верил мне до последнего. У меня есть шанс победить и я готов рискнуть. Рискнуть во имя того, что считаю очень важным в своей жизни. Если Вы, Рауль, только советуете мне принять коррекцию – я откажусь. Если Вы приказываете – я подчинюсь, но в таком случае я сам настаиваю на полной коррекции.
- Да, именно так – или всё забыть, или всё помнить. Два шага до кресла или пять шагов до двери. Удивительная чушь.

Бло прекрасно знал, что Рауль наблюдает за ним, даже не смотря на него прямо. Он и сам так умел, а кто, как не шеф, доводил это его умение до совершенства? Под чьим чутким, но железным руководством он, Фалк Бло, достиг всего, чего хотел? И сейчас главный нейрокорректор был прав, как никогда – в руки себя брать было просто необходимо. Сейчас и сразу – и это тоже будет памятью о друге. Фалк вспомнил, как гордо и спокойно держал себя Тейн всегда… Всегда – это значит при любых жизненных обстоятельствах, что бы ни случилось.
Бло вздохнул чуть глубже, чем обычно, чуть дольше, буквально на мгновение, задержал в нижнем положении веки моргнувших глаз, но когда они раскрылись – немного сузившиеся зрачки выражали только спокойную решимость.
Шеф тоже пошел на определенный риск, оставив все же выбор за ним. И это было доверие, обмануть которое  -  значило для Фалка предать не только Рауля, но и самого себя. Это уже было просто немыслимо, это уже было против природы самого Бло и потому просто не могло иметь места в действительности.
Рука, неподвижно покоившаяся на спинке кресла неспешно покинула его, помощник главного нейрокорректора Амой  сделал шаг к терминалу, спокойными и плавными движениями привел аппаратуру в спящий режим. Чуть повернулся к шефу, открыто взглянул в глаза:
- Спасибо, Рауль. Я ценю Ваше доверие и Вы не пожалеете, что предоставили выбор мне. Тейн достоин того, чтобы помнить, каким он был. Я буду в Киире, работы там, хоть отбавляй.
Бло слегка склонил голову, прощаясь с шефом, плавно обогнул установку и вышел так же, как и вошел сюда – через дверь в соседнюю комнату. Скинул халат, одел тунику, забрал поданный андроидом плащ, накинул его на плечи и не спеша застегнул платиновым аграфом. Обычные движения, доведенные до автоматизма. Может, спина была чуть более прямой, чем всегда, да движения более четкими и размеренными, но за порог комнаты Бло вышел уже вполне владея собой.
Заместитель Рауля Ама двигался по коридорам Эос в своей обычной манере – быстро, легко и бесшумно, приветствуя встречавшихся на пути дзинкотаев. С кем-то он раскланивался, кого-то удостаивал легким кивком головы. Серые глаза, чуть прищуренные, цепко и внимательно изучали попадавшихся на пути элитов и немногие решались помериться с ним взглядом. Что было внутри этих серых глаз? Сегодня эту тайну не разгадал никто.
Фалк Бло вышел иэ Эос, сел в свой кар, включил автопилот и набрал код лаборатории в Киире. Всю дорогу до места он сидел, не шевелясь, глядя прямо перед собой сквозь лобовое стекло. Видел ли он хоть что-нибудь? Он не помнил, но со стороны никто бы не заподозрил его ни в чем, кроме очень внимательного слежения за дорогой. Чудесная штука – автопилот.

Отредактировано Фалк Бло (2015-08-25 01:32:51)

Бло отмер, только когда за его спиной закрылась дверь лаборатории в научном центре Танагуры – Киире.Он хотел сюда попасть - и он сюда попал, это он помнил. А вот как он сюда попал – таких данных внутренний личный автопилот Фалка ему не предоставил. Заместителю главного нейрокорректора казалось, что он только вот выключил коррекционную установку, шагнул за порог кабинета и… оказался тут, в своей лаборатории. Бло не спеша скинул плащ, снял тунику, одел удобный рабочий халат, секунду подумал и отключил комм, сел за свой стол и уставился в черное окно выключенного терминала невидящим взглядом.
Тейн. И двух часов не прошло, как Фалк, поставленный в жесткие условия, вынужден был откорректировать друга. Единственного друга. Дружба между элитами считалась, мягко говоря, непринятой и встречалась нечасто. Да и скрывали её по большей части, если честно, опасались элиты попасть на незапланированную аудиенцию к главному нейрокорректору или его заместителю. По этой же самой причине и два заместителя Рауля Ама не афишировали в обществе свои отношения, предпочитая откровенные споры на двоих за бокалом вина на балконе тихим вечером, неспешные партии в бильярд, да иногда устраивали совместные тренировки в спортзале Фалка. Дружба эта между двумя замами Рауля тоже возникла не сразу, складывалась непросто, но тем не менее длилась уже лет пятнадцать.
И вот теперь Тейна, его друга Тейна больше нет. Есть идеальный элит-платина Тейн Бэтс, заместитель Рауля Ама, прекрасный специалист и истовый работник, но… Вот только сильную и теплую руку друга на плече Фалк больше никогда не почувствует. Бло даже вздрогнул от этой мысли и непроизвольно коснулся своего левого плеча правой рукой. Этот жест, а вернее движение искалеченной руки, напомнили про вспышку ярости и её последствия.
Фалк поднялся с места, подошел к шкафчику с медикаментами, выбрал всё необходимое, снял лайковые перчатки и отправился к раковине. Над ней он безжалостно содрал прилипший уже к ране латекс, опять испачкав белоснежный фаянс красными потёками, равнодушно, даже не поморщившись, оглядел еще раз результат своих деяний. Промыл и наконец-то качественно обработал повреждения. Следов его вспышки остаться не должно, это не достойно элита.
Закончив обработку руки, Бло вернулся обратно к столу, меланхолично включил терминал. Просмотрел план работ, задумки, идеи… Мыслей не было никаких. Фалк впервые ощутил абсолютную пустоту сознания, в голове вертелись только отрывочные фразы: «ты не смог бы его спасти…», «но я даже и не пытался…», «любая попытка была обречена на провал…», «но я же не попытался!», «не выполнить приказ значило погубить всех», «да я и не пытался найти решение! Я сдался почти сразу!!»
Бло сжал большими пальцами виски, опершись лбом на сплетенные пальцы рук, стоящих локтями на столе, попытался переключиться на решение какой-нибудь задачи. Открылась дверь, в комнату заглянул кто-то из сотрудников, но платина вопроса не слышал:
- Меня не беспокоить. Ни при каких обстоятельствах, - сказал, даже не поворачивая головы и сам не узнал свой голос. Кажется, на подчиненного это произвело эффект разорвавшейся бомбы со смертельным вирусом внутри – дверь захлопнулась мгновенно.
- Так, Сокол, нужно чем-то заняться, нельзя постоянно видеть отражение образа Тейна в любой, более-менее блестящей поверхности. Друга ты этим не вернешь, а вот собственный разум вполне можешь потерять, - Бло расплел пальцы, поднял голову, подумал пару секунд и полез в самый нижний ящик стола, достал оттуда стопку мелкоисписанных листов бумаги, разложил на столе и углубился в их изучение. Был у него один проект, вернее, даже не проект еще, а немного безумная идея – создать препарат, помогающий мозгу справиться с перенапряжением психики без внешнего вмешательства, то есть без коррекции, просто максимально активизировав внутренние резервы самого мозга и подтолкнув его на ускорение адаптации к внешним воздействиям собственными силами. Фалк даже еще эту идею в терминал не заносил, она так и бродила пока в пачке исписанных от руки листов. Он углубился в расчеты, поначалу с трудом заставляя свой мозг сосредоточиться на задаче, анализировать, сопоставлять факты, просчитывать варианты, выискивать из массы информации нужные данные, изменять условия и опять просчитывать варианты…
- Пусть эта работа будет в честь Тейна, моего Тейна, он обожал подобные задачи, - Фалк отбрасывал ненужные скомканные листы в утилизатор за спину не глядя, попадая таким образом далеко не всегда и они застывали причудливыми айсбергами на отполированном полу лаборатории.
Постепенно Бло втянулся в ритм, появился азарт и даже злость, когда выбранный вариант заходил в тупик и приходилось откатываться назад и искать другой путь. Время остановилось, мир сузился до размеров комнаты – что там сейчас снаружи, день или ночь, Фалк затруднился бы ответить, несмотря на весь свой элитный ум дзинкотая. Спать не хотелось, есть – тоже. Мозг нацелился на решение поставленной задачи и просто выключил все остальные потребности организма. К тому же образ друга как будто незримо стоял за спиной, подгоняя, мешая обернуться, заставляя участвовать в безумной гонке с собственным разумом.
Сколько прошло времени? Бло не задавался таким вопросом, как не имеющим отношения к поставленной им самим для себя задаче. Это не имело сейчас значения, важен был только результат, как будто… как будто это искупало его вину перед другом. Это конечно была «удивительная чушь», но Фалк определил для себя цель, поверил в неё и двигался к ней с упорством и находчивостью терранского маньяка, о которых он любил почитать в старинных фолиантах из собственной библиотеки, да и у Тейна была неплохая подборка книг на эту тему.
Тейн. Образ друга не выходил из головы, постоянно присутствовал где-то в глубине сознания, чуть улыбаясь оттуда уголками губ и пряча такие знакомые смешинки в прищуре глаз. Их апартаменты в Эос находились рядом и частенько Фалк, не утруждая себя хождением по коридору, просто преодолевал узкий парапет на балконе замысловатым акробатическим трюком на высоте… не будем говорить какого этажа, ибо Тейн каждый раз фыркал уничтожающе и грозился оторвать новоявленному циркачу ноги, если еще раз такое увидит. Что, впрочем, не мешало повторить всё то же самое и в той же последовательности через какое-то время.
Бло тряхнул головой, сосредотачиваясь опять на работе, он уже закончил теорию и перешел к практике, включив небольшую установку по синтезу препаратов, задав рассчитанный режим работы и загрузив туда исходные вещества. И вот умная машина негромко пискнула, сообщая о завершении цикла, Фалк подержал на ладони несколько разноцветных капсул, выключил установку, подошел к столу и сложил их в маленький металлический контейнер, совсем небольшой, размером чуть меньше четверти ладони, аккуратно убрал его в потайной кармашек на своем мягком кожаном поясе. Вдруг заметил, что рука у него уже почти зажила.
- Сколько же времени я уже здесь? А, впрочем, неважно. Домой я не хочу. Знать, что в нескольких десятках метров за стеной находится новый Тейн… нет.
Фалк сгрёб со стола в стопку исписанные листы, опять отправил их в нижний ящик. Сел за стол, опираясь подбородком на сплетенные пальцы рук, уставился в терминал.
- Нужно на ком-то проверить действие препарата. Вопрос – на ком?
Звук открываемой за спиной двери заставил Бло досадливо поморщиться, он резко обернулся вместе со стулом, намереваясь послать непонятливых сотрудников куда подальше и споткнулся взглядом о зеленые глаза Рауля Ама.

Отредактировано Фалк Бло (2015-09-05 20:25:53)

Зелёные глаза стремительно ворвавшегося в помещение лаборатории смерча по имени Рауль Ам как молнией обожгли Фалка мгновенной вспышкой яростного недовольства, правда, тут же притушенной главным нейрокорректором до уровня «откровенно раздосадован». Но и этого уровня заместителю вполне хватило, чтобы резко вынырнуть из забытья и взглянуть на ситуацию со стороны.
- Кажется, я действительно увлекся… - Фалк мгновенно поднялся со стула при первых же словах, произнесенных шипящим, пониженным на пару уровней громкости, голосом. Да и дверь за собой шеф прикрыл очень плотно, за что руководитель лаборатории «Маат» был ему искренне благодарен – получить разнос на глазах своих подчиненных, даже от Второго консула, приятного мало. Хотя из сотрудников в обозримом пространстве наверняка присутствовал только секретарь Фалка, молоденький руби Саймон, да и тот находился в соседней приёмной исключительно по долгу службы, ибо все остальные подчиненные предпочитали в такие моменты не высовываться из-за дверей своих комнат.
- А Саймону, похоже, досталось… Рауль, судя по всему, прошел через приемную, как горячий нож сквозь масло… Надо будет потом успокоить парня, - Фалк молча выслушивал справедливый, по сути, разнос шефа, заодно проследив его укоризненный взгляд, вперившийся в десяток скомканных листов исписанной бумаги, живописно обрамлявших утилизатор.
- Вот же ж, одно к одному, рагон его… - выругался про себя Бло, досадуя уже на собственную беспечность. Он знал про почти маниакальную любовь шефа к дорогущим терранским древним тетрадям и почти болезненное отношение к любому скомканному листочку бумаги и старался лишний раз его этим не раздражать. Если только Рауль не заставал своего зама врасплох, вот как сегодня, ибо шеф никак не хотел принимать в расчет то, что бумагу производили уже не только на одной Терре, потому что в Федерации было полно уникумов, предпочитавших этот древний носитель информации, а уж если есть спрос, то предложение не заставит себя ждать, да вон хоть с той же Нэи, например – и дешевле, и по качеству почти не уступает терранской. Но «почти» - это неприемлемый вариант для Второго консула Синдиката – он предпочитал исключительно оригинальную продукцию с Терры и не жалел за свои тетрадки баснословных денег, попутно, однако, прижимая к ногтю при каждом удобном случае своих замов (потому что любовью к бумажным листам грешил и медик Алмир Райс) за не бережное отношение к столь драгоценному, по мнению самого Ама, материалу.
- Ясно, - коротко ответил Бло на вопрос, прозвучавший в конце короткой отповеди в исполнении главного нейрокорректора, медленно подошел к утилизатору, нагнулся, одним плавным движением собрал все скомканные белые улики, так кощунственно мозолившие глаза шефа, и отправил их по назначению, не спеша разогнулся и прямо посмотрел в зеленые глаза Рауля.
- Трое суток – это, конечно, слишком… Шеф прав.
- Мне всё ясно, господин Ам, - ответил спокойно, без тени эмоции в голосе.
- Я действительно увлекся и потерял счет времени. Вы правы. Это недопустимо. Я вполне могу владеть собой и прекрасно себя чувствую, но жду Ваших распоряжений.

Рауль Ам, смерчем ворвавшийся в лабораторию, мгновенно стал напоминать тяжёлый амойский экспресс, под завязку груженый сарказмом, как только блонди обозрел открывшуюся его взору картину. А что такое саркастично настроенный шеф – зам имел удовольствие досконально изучить за долгие годы совместной работы и давно уже сделать единственно правильный вывод: сопротивляться в таких случаях не только бессмысленно, но и откровенно опасно. А уж то, что Рауль еще и собственную руку к процессу выпроваживания соизволил приложить, однозначно указывало недогадывающимся, если бы такие обнаружились в близлежащем пространстве, что шутить он не намерен. Правда, Фалк к таким и не относился, но тут уж, как говорится, попал в шторм в открытом море – отдайся на волю волн, и всё, что ты можешь сделать – это не становиться боком к волне. Поэтому платина спокойно выслушал все обрушившиеся на него распоряжения и спокойно проследовал к двери, влекомый стальным захватом блонди, умудрившегося по дороге еще и перчатки с плащом прихватить. Кои и были вручены Фалку в коридоре, как некий приз за сверхурочную работу, вместе с коротким и понятным приказом:
- Ступайте.
Бло молча поклонился шефу, перекинул через руку полученный плащ и спокойно двинулся в сторону выхода, через десяток метров свернул в боковой коридор, прошел еще немного и открыл дверь в небольшую комнату отдыха, которая соединялась с его лабораторией. Нет, ему и в голову не пришло ослушаться приказа шефа на этот раз, самоубийство в планы Фалка ну никак не входило, просто нужно было привести себя в порядок, не в рабочем же халате отправляться в Эос. Поэтому он спокойно скинул халат, зная, что Саймон потом уберет его на место, одернул тунику, тщательно застегнул плащ и не спеша натянул перчатки, отметив, что повышенная регенерация сделала своё дело и рука уже почти зажила. Чуть вскинув голову, посмотрел на своё отражение в зеркале и остался доволен – сейчас в облике заместителя главного нейрокорректора Амой абсолютно ничего не указывало на пережитые потрясения.
- Держать лицо, как и положено элиту. И помнить. Удивительная чушь.
Дорога от Кииры до Эос отпечаталась в сознании Бло четко, не то, что три дня назад. День уже клонился к вечеру и в холле башни было многолюдно. Корректор раскланивался с элитами, перекинулся с кем-то парой фраз о предстоящем пэт-шоу. Направляясь к лифтам, вдруг заметил впереди гордую осанку Тейна, и как будто споткнулся на ходу, резко заинтересовавшись чем-то в другом конце вестибюля и сворачивая к боковым подъемникам. Встретиться сейчас с другом, смотрящим на него абсолютно чужими глазами, оказалось выше сил Фалка, хотя он был уверен в обратном и Бло усиленно размышлял над этим всю оставшуюся дорогу до своих апартаментов.
- Рон, ванну и ужин, - коротко бросил он на приветствие своего фурнитура, склонившегося в почтительном поклоне.
- И мне всё равно, что ты закажешь, - предупредил следующий вежливый вопрос, сбрасывая на руки плащ, и не отвлекаясь больше на мелочи, быстро прошел в кабинет. Там Фалк достал из кармашка на поясе маленький стальной контейнер, положил его на письменный стол и с минуту смотрел куда-то в пространство.
- Мой мозг не до конца справился с проблемой, - констатировал Бло с отстраненностью естествоиспытателя, - встреча внизу опять выбила меня из колеи. - Он перевёл взгляд на железную коробочку, медленно открыл её, порассматривал разноцветные капсулы. - Кажется, я знаю, на ком проверить действие своего препарата. Да, именно так. Я не буду ждать несколько дней, пока мозг справится с проблемой сам, такого удобного случая может больше не представиться.
- Господин, ванна готова, - раздался от дверей негромкий голос фурнитура.
- Хорошо, - как всегда коротко ответил Фалк. Внимательный слушатель мог бы уловить в этом недлинном слове интонации облегчения, но Рон был идеальным фурнитуром, и даже если что-то и услышал, то бровью абсолютно не повел.
Нейрокорректор проследовал в ванную, отдаваясь заботливым рукам опытного слуги, правда водные процедуры и последовавший за этим ужин остались в памяти призрачным фоном – мозг напряженно работал, еще раз перепроверяя все выкладки по созданию и синтезу препарата.
- Нет, я не мог ошибиться, - Бло прихватил из столовой бокал с водой и опять прошел в кабинет, - в противном случае в Эос станет на одного идеального платину больше, только и всего. Тейн, кстати, одобрил бы моё решение, - Фалк усмехнулся, сказал, не оборачиваясь, ибо знал, что фурнитур замер в дверях:
- Рон, придешь сюда через полчаса и уложишь меня в постель. Записку, которая будет на столе, положишь рядом с кроватью. Всё. Иди и закрой дверь.
Бло не сомневался, что его приказ будет выполнен в точности, поэтому сел за письменный стол, набросал несколько строк на листе бумаги, посмотрел еще раз в открытый контейнер, решительно взял розовую капсулку и проглотил её, запив парой глотков воды. Закрыл и убрал металлическую коробочку в ящик стола и с методичностью естествоиспытателя стал прислушиваться к своим ощущениям, фиксируя их на листе бумаги одному ему понятными символами. Минут через десять серебряная голова медленно опустилась на скрещенные на столе руки, карандаш выскользнул из разжавшихся пальцев. Сознание отключилось, мозг занялся сортировкой и переработкой информации в усиленном режиме. Бло не ошибся в своих расчетах – тот путь, который разум обычно проделывал за неделю или две, избавляясь от стресса, его мозг проделал за одну ночь полноценного, здорового сна.
Заместитель главного нейрокорректора Амой открыл глаза как обычно, в одно и то же время, в своей кровати. Полежал с минуту, просто глядя в потолок. Он помнил всё – до мельчайших подробностей, до несущественных деталей. Память работала идеально. Боль тоже никуда не делась, но отошла на второй план, на первый вышел разум. Да, он будет жить и помнить, но это не помешает ему выполнять его обязанности. Фалк повернул голову, взял с прикроватной тумбочки листок бумаги, быстро пробежался по написанным символам. Его расчеты подтвердились, внутреннее самочувствие было прекрасным, теперь осталось проверить, что скажет измерительная аппаратура.
Бло резко встал с кровати, отправляясь по отработанному годами маршруту – спортзал, душ, завтрак. Ровно через час подтянутый и уверенный в себе Фалк стремительно вошел в кабинет нейрокоррекции. До прихода шефа оставалось несколько минут и он никогда не опаздывал. Зам включил установку, привел её в рабочее состояние. Услышал за спиной звук открываемой двери, спокойно обернулся и сказал ровным голосом:
- Доброе утро, господин Ам. Я прекрасно отдохнул и готов к любой проверке. Установка приведена в рабочий режим.
Серые глаза твердо встретили взгляд зеленых.