Эос

Ночка у исполняющего обязанности Первого консула и не освобождённого от поста Главы разведки выдалась жаркая. Его дёргали, казалось, все департаменты сразу, и не отставала от них целая армия помощников Ясона. Пару раз Гриффит даже ловил себя на лёгком чувстве сожаления о том, что не он убил Минка… Впрочем, то были всего лишь праздные мысли, ибо окажись первый блонди в когтях танагурского тигра, тот заставил бы его вернуться на свой пост и вот так не покладая рук, как делал это сейчас Уоллес, работать, работать и работать, разгребая всё то де… все те проблемы, которые сам и заварил.
   Мечты, мечты, увы, и не более того. Впрочем, даже на них времени не хватало между докладами внутренних войск, службы ЧС и контрразведки и попытками Двенадцатого консула надавить на подчинённых Рауля Ама, чтобы те всё же скорейшим образом решили вопрос с инопланетным гостем, так приглянувшимся Маркусу. И если служивые, выполняя задания, рыли землю едва ли не зубами и ногтями, то медики, казалось, особо не торопились. Глава разведки, разумеется, понимал, что их работа быстро не делается, но и ситуация, однако же, была нестандартной – можно хотя бы ради безопасности Амои один раз поторопиться?..
   …да, припекало со всех сторон знатно. Уоллес и не припоминал, когда последний раз наваливалось столько всего и сразу. Не в этой жизни точно – точнее, не в жизни этого тела. А вот в подробности того, что творили прошлые Гриффиты и что с ними происходило, нынешний, увы, матушкой посвящён не был. «…хотя теперь, когда нет Юпитер, если рассекретить некоторые её базы… а лучше сразу все… Где б взять такого умельца?..»
   Примерно с этими мыслями элитар и проснулся в своём каре, прибывшем в космопорт. На этот раз главный разведчик воспользовался автопилотом, а сам пятнадцать минут дороги потратил на сон. Учитывая нагрузку, консул счёл необходимым перейти на режим, при котором через каждые два часа пятнадцать минут отводится на эту простейшую физиологическую потребность. Он вообще не был любителем испытывать на прочность собственное тело без острой на то необходимости как сверхнагрузками, так и стимулирующими препаратами. Конечно, физические возможности блонди превосходят и прочих дзинкотаев, не говоря о людях, но зачем же доводить себя до истощения, рискуя качеством своей работы? Тем более, что пока возможность замены старого тела на новое находится под большим вопросом. Так что в сложившихся непростых обстоятельствах за лучшее стоит посчитать давно проверенный метод, при котором на отдых тратится минимум времени и при этом работоспособность остаётся на должном уровне.
   Хотя в подобном режиме существования Гриффит сам себе начинал напоминать андроида, потому что стоило ему закрыть глаза, например, сев в тот же личный транспорт, как сознание тут же отключалось, будто у робота тумблер перевели в положение «выкл». А через четверть часа, секунду в секунду, кто-то словно щёлкал включателем – и блонди открывал глаза, сразу же приходя в ясное сознание. И когда он ступил на территорию закрытой части космодрома, окружившие его танагурцы и подумать бы не смогли, что Уоллес только что спал, ибо первым же делом по пути к терминалу он потребовал отчёты о готовности корабля и команды, о том, прибыли ли участники делегации и подготовлено ли всё остальное. Опять поднялась суета и лёгкий гомон, докладчики перекрикивали грохот снующих по площади роботов и гудение шаттлов, кругом забегали управленцы, присоединяясь к рабочим, а надо всем этим приземистым и мрачным гигантом нависал портовый комплекс - и Двенадцатый консул отчётливо понимал, что покривил бы душой, если сказал, что ему не нравится всё то, что происходит с ним в последние сутки. Быть в гуще событий и в курсе всех дел – всё же высшее счастье для этого конкретного дзинкотая.

Отредактировано Гриффит Уоллес (2015-12-27 12:01:58)

Из эосских апартаментов
Были сборы недолги – это выражение, не неся никакой эмоциональной окраски, передавало голую суть дел так же, как и фраза «утро наступило». Каким оно было, это утро, для чего наступило – Рауль не смог бы ответить. Вернее, единственно честными ответами стали бы «никаким» и «ни для чего», но кому они были нужны, эти честные ответы, и всегда-то, а уж сейчас – особенно.
Ам и сам опасался слишком активно заниматься поисками правды в себе, слишком отчётливо осознавая, что именно это мёртвое спокойствие позволяет оставаться работоспособным. В противном же случае… лучше даже не представлять. Впереди важная миссия, он права не имеет подвести коллег по Синдикату, предать, каковы бы ни были к тому причины, интересы Амой, пустить насмарку дело, которое сам же и вёл более пяти лет. Почти столько же времени, как и тот уже внутриполитический проект, что рухнул вчера, унося в бездну всё и всех, кого он любил, вместе с его собственной душой. Именно этот план, сделавшийся целью его последней жизни, по-настоящему натренировал его в умной, избирательной сдержанности при слегка чрезмерной будто бы для блонди демонстрации эмоций, развил его умение «держать лицо» ради дела, уже своего, а не общего, не для соблюдения реноме консула и главного нейрокорректора, выучил виртуозно намекать всем, и особенно Матери: в танагурском раю, где он грозный, но заботливый страж, царит строгий за всем надзор, а оттого – благолепие.
Навык делать вид, что всё в порядке – просто утро, просто сборы – работал и сейчас; Рауль встал из-за стола и отправился одеваться в дорогу. Предложенный Ксандром комплект впервые вызвал ощущение тошноты, почти физическое, но Советник только головой качнул в жесте отрицания, и сам шагнул к гардеробу. Надевая выбранное сразу, без раздумий, Рауль молчал. А одевшись, не взглянул на себя в зеркало – он попросту опасался смотреть в глаза своему отражению. Лишь холодно и отстранённо подумал о том, что сейчас выглядит негативным снимком себя времен утра вчерашнего: белые одежды сменили широкая лента чёрного шёлка, мягкими петлями небрежного банта смешавшаяся с прихваченными ею в низкий хвост золотыми локонами, матово-чёрный сьют, того же цвета очень мягкие сапоги практически без каблука, пелерина оттенка угольной пыли со скрытой застежкой, лёгшая классическими складками, такими же, как тоги и туники мраморных изваяний времён терранской античности. Если бы главному нейрокорректору намекнули на траурный смысл его одеяния, он бы столь же отстранённо удивился – ничего такого он в виду не имел, ему просто хотелось стать максимально незаметным, словно слиться с той тьмой, в которую его неудержимо влекло… и куда ему пока нельзя было уйти.
Пояс, наплечники, наручи – металловидные атрибуты блонди, своеобразные кандалы долга, обманчиво лёгкие, привычно завершили процесс облачения. Все необходимые материалы по предстоящей конференции были загодя, ещё позавчера, в другой жизни, закачаны в планшет, который Ксандр уже унёс в прочем багаже, и тогда же продублированы в комме на запястье, так что, будучи во всеоружии, Рауль покинул свои апартаменты (и Эос вообще) с пустыми руками. 
Усевшись на заднее сиденье и положив ладонь на выступ-полку с внутренней стороны дверцы кара, еле ощутимо вибрирующего перед взлётом, Советник если и размышлял, то только о том, что теперь наконец Рауль Ам в действительности стал тем, кем испокон считался всеми – идеальным блонди с безупречно ясным разумом и нулевым уровнем эмоций. Мать добилась своего, страшной ценой, но добилась. Может быть, и прав был Ясон, говоря, что весь этот дикий кошмар затеян, как эксперимент над ним, Раулем, персонально?
Ценой жизни любимого сына? Чушь… − Советник прикрыл глаза, плотнее прижал к бархатистому пластику ладонь, внешнюю сторону запястья, локоть, давая тонкой и неожиданно приятной вибрации охватить всё тело. Она прекратилась, как только Ксандр сел на своё место, и машина взмыла в разбавленные рассветом тёмно-лиловые чернила амойских небес.
Всю дорогу Рауль так и просидел, не поднимая век, ни о чём не думая, ни о чём не заботясь, пустой, как анкилонская погребальная урна из полупрозрачного алебастра, из которой вытряхнули даже прах. Однако открывшись, зелёные глаза Второго консула были ясны и спокойны, а рука, захлопнувшая дверцу кара, не дрогнула.
Столпотворение и круговерть служебную вокруг Уоллеса Рауль заметил издалека. За время полёта до космопорта Ам решил только, что, поднявшись на борт корабля, вновь использует одну из ампул со снотворным и проспит весь путь до Элпис – не столько для того, чтоб набраться сил, сколько для того, чтобы избежать деятельного сочувствия Танагурского тигра… 
− Консул Ам уже прибыл, − отводя от бледной щеки прилипающий, благодаря порыву ветра, клочок чёрного шёлка, равнодушно сообщил шеф идеального заместителя, бесшумно, как обычно, просочившись через толпу жаждущих ЦУ от И.О. 
Разве он умел опаздывать?

Отредактировано Рауль Ам (2015-12-27 01:21:29)

Гриффит Уоллес, как бы это поточнее выразиться, принял его к сведению. Безэмоциональный взгляд и короткий кивок – собственно, ничего другого Фалк от Двенадцатого консула и не ждал, и даже более того – прояви сейчас И.О. какие-либо дополнительные эмоции, «стойку» на него сделал бы уже нейрокорректор, может, иногда и дремавший в заместителе Рауля, но никогда не спящий беспробудным сном. А так, учитывая нагрузку, которая свалилась на плечи консула в последние сутки, держался он просто идеально, чему Фалк внутренне порадовался. Чтобы заметить нюансы поведения, Бло было достаточно один раз посмотреть на собеседника обычным, ничего, по сути, не выражающим взглядом – и потом уже анализировать схваченный как моментальным снимком облик в уме, сравнивая его с уже имеющимися данными, если наблюдаемый объект был Фалку известен.
Уоллес, собственно, был изучен корректором давно и досконально, равно как и вся остальная элита – это работа Бло – уметь с ходу определить, есть ли у данного дзинкотая какие-либо проблемы в его психо-эмоциональной карте, а свою работу платина делал хорошо. Он и не мог иначе – просто не умел, поэтому состоянием Двенадцатого консула, отсканированным в аналитический мозг мгновенно, заместитель главного нейрокорректора Амои остался доволен.
Консул Уоллес, да впрочем, как и вся остальная элита, наверняка не задумывался об этой особенности работы корректоров, что, конечно, и правильно – каждый элит был заточен под свои обязанности и поэтому выполнял их максимально эффективно, по-другому и быть не могло. Посему человека, которого здесь обычно не бывало, тренированный взгляд Бло выхватил из толпы сразу.
Ксандр.
Рауль обычно не брал своего фурнитура в поездки, тем более короткие, обходился прислугой, предоставляемой на месте.
Обычно.
В мозгу Фалка что-то перещелкнуло и наступил вакуум, который сразу отсек всё происходящее, гомонящее и передвигающееся за периферию сознания, как совершенно несущественное в данный наступивший момент времени, чтобы сосредоточиться только на одном.
Рауль Ам.
Бло, стоявший лицом к Уоллесу, не изменился ни на йоту ни в одной из своих внешних реакций, а самые точные приборы не зафиксировали бы и никаких внутренних скачков, когда платина спокойно обернулся и приветствовал своего шефа, подошедшего неслышно, легким уставным поклоном и негромкими словами:
- Доброе утро, господин Ам. К вылету все готово.
Профессионал сработал мгновенно и облик Второго консула был отсканирован много быстрее, чем раньше облик Двенадцатого, Фалку даже не понадобилось окидывать взглядом фигуру блонди с головы до пят, как это сделал Тигр Танагуры, что, конечно же, было подмечено нейрокорректором, как имеющее отношение к делу. Он просто посмотрел на своего шефа, как обычно, но понял и увидел всё. Сразу. В комплексе.
Перед ним был Второй консул Синдиката и даже в рабочем состоянии. Но Рауль Ам, такой, каким его знал заместитель, отсутствовал, причем отсутствовал полностью. Как будто блонди сильно торопился при сборах и прихватил с собой только внешнюю оболочку, совершенно позабыв её наполнить… самим собой. Изумрудные глаза, обычно светящиеся всеми оттенками зелени, сейчас были пусты, безжизненны и… прозрачны. Фалк впервые побоялся признаться даже себе в том, что его больше всего испугали именно глаза шефа. Потом уже цвет одежды.
Реквием.
По судьбе? Но рациональный до мозга костей ум элитара, а тем более блонди, не верил в судьбу – только доскональная оценка обстоятельств и точный просчет последствий своих и чужих поступков.
По мечте? Но дзинкотаи не научены мечтать, а уж блонди в особенности – только трезвое осмысление нужд Амои.
По… любви? Это понятие должно отсутствовать в лексиконе элиты, а уж о блонди и говорить нечего – только четкое выполнение своих обязанностей… И тем не менее, начало положено?
- Консул Минк больше не существует в своем физическом воплощении, это понятно… Но почему Рауль в таком состоянии? Вернее, без всякого состояния? Он пуст, причем абсолютно… В чем причина? Шеф уже переживал не одну «смерть» Минка, но никогда даже близко не было ничего похожего… Что случилось сейчас? Я явно чего-то не знаю… Но я должен это узнать!
Мысли бились внутри идеальной черепной коробки, грозя разнести её на мельчайшие костяные осколки, но внешне… внешне идеальный заместитель с блеском выдержал идеальное лицо идеального платины. И так же идеально выверил своё привычное расстояние на шаг сзади у левого плеча, как он обычно сопровождал шефа. Может быть, только в самой глубине серых глаз можно было бы разглядеть зажегшийся блеск стали, но сейчас на всей Амои не было пока существа, способного заметить это изменение в заместителе главного нейрокорректора.
Делегация была в сборе и спокойно двинулась за консулом Уоллесом к терминалу.
Рауль Ам не умел опаздывать. Он… просто не пришел, как Рауль Ам.

>>>Космолайнер "Дюрандаль"