При нужде он мог выжить и в океане. Точнее, при нужде он вообще мог выжить почти везде. Но если заранее пожрать хорошо. А потом можно будет спать-спать-спать. Но это вовсе не значило, что тварь пребывала в восторге от некоторых обстоятельств. Вот в океане оно плавать не любило. Совсем-совсем. Там было солено, шумно и слишком много крупных хищников. Потому приходилось сворачиваться, защищаясь от всего, чего можно. Океан вообще был крайне неприятным местом, в его водах, кусачих, жестких, неприветливых и полных всяких паразитов, оно недавно побывало. И соль до сих пор осталась на щитках, оно знало. Соленое, пфе.
То ли дело - проточная вода. Которая была совсем рядом. Лапкой подать.
Тугие струи фонтана с монотонным шумом падали сверху вниз, плотное водяное крыло рассекало воздух, словно деля пространство на две части: до воды и после воды. Мелкая взесь серебрилась в лучах подсветки. Тварь вытянулась всем телом на мелководье, даже пальцы на ногах вытянуло и растопырило. Блаженство.
Прохладно-хорошо-чешут.
Струи воды падали прямо на панцирь, смывая морскую соль, дневную пыль и все то, что она успела нацеплять за день шныряния по разным дырам.
Хо-ро-шо...
Блаженно прикрытые глаза, неподвижный хвост, уложенный на дне фонтана знаком вопроса. И едва заметно подрагивающие ноздри над самой поверхностью воды.
Тварь дернула задней лапкой и поднялась. Потянулась. И шагнула прочь от струй. Чутье подсказывало, что пора искать лежку, скоро рассвет.
Спать-прятаться...
Есть?
Оно отряхнулось, оставляя на полу небольшую лужицу. Раздраженно оттерло о покрытие лапы. Еще раз отряхнулось. И шустро побежало прочь, на ходу словно теряя цвет, сливаясь с окраской пола.
Сзади медленно таяли влажные следы.
Минута, и на земле осталась тишь небольшая, быстро подсыхающая лужица.