Аиша стоял у окна, всматриваясь в темноту. Там мириадами огней разбегались, словно лучи, улицы Танагуры, идеально прямые, геометрически совершенные. Город Юпитер и его собственный, воплощенная мысль, формула, ставшая реальностью.
«Я умел радоваться, я был счастлив, Мама, - тоска по собственной жизни, вдруг ставшей прошлым, поглотила его, хоть внешне он оставался совершено спокойным, но он просто не умел выражать такие эмоции, - Я хотел всегда быть с тобой. Я знал, что такое совершенство».

Послушный сын Юпитер не бунтовал, он этого тоже не умел, он вспоминал, словно далекое прошлое - Юпитер звала его, или он сам обращался к ней, и Мать радостно принимала сына, обнимая цифровой бесконечностью. Два интеллекта сливались в единый разум, дополняя друг друга. Два демиурга, творившие бесконечно прекрасные ряды формул, или проекты зданий, совершенные в каждом своем сочленении. Самое глубокое взаимопонимание, самое полное совпадение мыслей, восприятий, идей…
«Я был так счастлив, Мама. Наверное, в Танагуре не было никого, счастливее меня»
Послушный сын не может разочаровать Юпитер, теперь он часть другого эксперимента, который счастья не предусматривает. Будет что-то другое – меньше, слабее, не такое сияющее и яркое, он привыкнет к тому, что самое прекрасное в жизни уже прошло. Когда исчезает самое главное, чем жил; суть, придававшая смысл всему, может не остаться ничего, за что можно было бы удержать… За что хотелось бы держаться. А может остаться привычка – быть блонди, работать оптимально много и эффективно, каждый день совершенствуя Танагуру. Наверное, потом появятся новые цели или желания.  Он изменится. Или привыкнет к пустоте, заполнившей сердце и научится жить несчастным. У эксперимента нет цели – эксперимент сам по себе цель, возможно, он окажется неудачным – это тоже ценный результат, Юпитер будет что анализировать.

В Зале Аудиенций Аиша ощутил радость от прикосновения Матери, и чувство нового и ценного, чем она его наделила.  Но когда за его спиной двери зала лязгнули, и ментальная связь сына и Матери прервалась, он опустился на ступеньку и сидел долго, не решаясь встать и уйти. Ему казалось, что тут еще есть надежда уловить хотя бы слабый сигнал, найти канал связи, оставленный только для него. Но Юпитер – гениальный ученый, начиная новый эксперимент, она устранила любую возможность повлиять на его ход. Чистое исследование, наблюдатель не влияет на его результаты. Аиша поднялся на ноги и пошел вниз по лестнице, как тысячи раз до этого, только пальцы слишком цепко хватались за перила, словно он спускался по трапу, качающемуся от порывов ветра.
Он не любил оставаться в Эос, а сегодня собственные апартаменты были особенно неуютны. Одиночество заполняло пространство, оно было осязаемым, вязким и плотным, как желе. Сейчас Аиша застыл у окна, не имея воли сдвинуться с места. Но он привык быть послушным сыном и эффективным блонди, а завтра Совет Синдиката.
Программа, Мама, ты написала хорошую программу, она всегда работает.
Из-за горизонта полезло лохматое, багровое солнце. Аиша сел за стол и развернул перед собой трехмерные графики и таблицы.
Привычка, Мама, как больно, когда остается только привычка…