В приглушенном свете палатной лампы кожа найденыша была похожа на старый пергамент. Хайне никогда не видел пергамента, но, если верить книжным описаниям, именно таким он должен был быть - желтоватым, тонким и хрупким. Хайне отчетливо слышал тихое, едва уловимое похрустывание с которым некогда смуглая, а сейчас словно выцветшая кожа натягивалась на приподнимающейся на каждом вдохе груди. А может, что более вероятно, так похрустывало обработанное антисептиком постельное белье.
- Говорите, он приходил в себя? - обратился Салас к дежурному медику, стоящему неподалеку.Тот не отрывая взгляда от планшета, на котором просматривал последние данные по найденышу, коротко кивнул. - И каково его состояние?
- Физически, пока что, оставляет желать лучшего. Объект слаб и истощен, что не удивительно, учитывая сколько времени он находился в глубокой заморозке. Все же, на редкость варварская методика, сэр, - на этих словах сапфир* нахмурился. - Я все же считаю, что декрионизацию следовало проводить на Амой. Возможности Эоса и Танагуры значительно превосходят возможности нашего медблока.
- Дэй, вы просто не видели, что стало с его капсулой. Он бы не дотянул до Амой. И сомневаюсь, что самооттаявшие по дороге мозги представляли бы из себя хоть какую то ценность. Возможности Эоса поистине безграничны, но даже они не смогли бы заставить получившуюся кашицу функционировать как должно. При таком раскладе корабельный медблок выигрывает по всем пунктам. Сколько ему еще до полного восстановления физической формы?
- Около недели или двух, если все пойдет по худшему сценарию.
- Психологическое состояние?
- Трудно судить. Но если взять за основу усредненные нормативы, наш гость, - медик выразительно приподнял брови, выражая свое отношение к подобному обращению, - вполне адекватен и готов к контакту.
- Вы можете гарантировать, что он не удариться в истерику и не начнет вопить посередине разговора?
Дей пожал плечами.
- В его реакции не было ничего странного, сэр. Любой бы, ну почти любой, - быстро поправился он, - испугался бы при подобных обстоятельствах. Но я не могу ничего гарантировать. И даже будь я самим господином Амом не смог бы.
- Ясно.
Салас перевел взгляд с подчиненного на найденыша. Пальцы вытянутой поверх одеяла руки еле заметно дрогнули, царапнув отросшими ногтями ткань покрывала, дернулись под закрытыми веками глазные яблоки, еле заметно расширились крылья носа... 
- С добрым утром, - поприветсвовал Хайне найденыша, как только взгляд его карих глаз перестал шарить вокруг и стал более менее осмысленным.

____________

Надежды, что стоит найденышу отомкнуть пересохшие, отдающей отчетливой синюшностью уста - и сразу все прояснится, ожидаемо не оправдались. С другой стороны, все могло быть намного хуже. Найденыш мог, к примеру, изъясняться переливчатым свистом, или шипением. Да он вообще мог оказаться немым. А тут какая-никакая, а речь. И, кажется, вполне себе членораздельная. И реакции у найденыша правильные - вон как скалится старательно, изображая, по видимому, дружелюбную улыбку. Хайне, в свою очередь, приподнял уголки губ, постучал себя по уху согнутым указательным пальцем и помотал головой.
- Не понимаю, - медленно выговорил он и развел руками.
На бледном лице отразилась напряженная работа мысли, и оставалось только надеяться, что найденыш понял его пантомиму верно, а не воспринял ее как признание в том, что собеседник туговат на ухо.
О проблеме языкового барьера Салас слышал, но никогда не думал даже, что ему придется с ней столкнуться: на терранском - официальном всеобщем языке Федерации - худо-бедно говорили везде. Чисто теоретически должны были существовать места, куда Федерация не запустила свои алчно подергивающиеся щупальца, но подтверждений этой теории до сего дня не встречалось. И вот теперь, столкнувшись с ними, что называется, нос к носу, Хайне немного растерялся - налаживать коммуникацию без такого удобного инструмента, как общий язык, ему приходилось впервые. С другой стороны - тем интереснее.
Он медленно пододвинул стул поближе к кровати и сел, чтобы не возвышаться над найденышем подпирающей макушкой небеса горой. Тот настороженно прищурился, сопровождая его телодвижения заблестевшими глазами.
- Дэй, приглушите свет немного, - попросил он Мортимера. - Кажется, он режет ему глаза.
Тот протянул руку, не глядя, нашарив на стене нужную панель, и опустил индикатор освещения на пару делений ниже. Свет из желтого стал сероватым, словно в палате наступили сумерки.
- При всем моем уважении, сэр, если мое мнение имеет хоть какое значение в сложившейся ситуации...
- Имеет, - безмятежное выражение лица Саласа явно говорило об обратном, но Дэй Мортимер благоразумно оставил это замечание при себе. Их Адмиралтейшество, при всех своих достоинствах, все же был блонди - забывать об этом - и, собственно, забываться, не стоило. - Но вы же сами говорили - показатели в норме, он готов к контакту. Вот я и контактирую.
Хайне не поручился бы, что пришедшая ему в голову мысль была дельной, но очень уж хотелось проверить ее на практике. Он чуть наклонился вперед и медленно заговорил, четко артикулируя каждое слово.
Ему впервые приходилось говорить на староанглийском - языке, который, если верить лингвистам и филологам, лежал в основе терранского. Слова, так легко узнаваемые и приятные своим графическим начертанием глазу, отчаянно сопротивлялись, с явной неохотой собираясь в ужасающе громоздкие конструкции, и неуклюже протискивались сквозь губы, оставляя на языке неприятное, колючие послевкусие.
- Добродня. Много вас ощупывают себя хорошо? Дайте знамение.

"Знать много языков — иметь много ключей к одному замку"*. Саласу нравилось это выражение древнетерранского не то писателя, не то философа (время безжалостно размыло границу между этими понятиями, и споры о том, кем же на самом деле был Месье Вальтер уступали разве что спорам о том, было ли Месье его настоящим именем, или же литературным псевдонимом). Найденыш представлялся ему эдаким замком с секретом. К такому замку надо подходить с особым умением и очень осторожно, дабы ничего - и никого - не сломать. Подобно вору-медвежатнику - представителю древней, забытой по ненадобности, но не менее волнующей и романтичной профессии, Их Адмиралтейшество готовились всматриваться в движения губ, разбирая артикуляцию, вслушиваться в звучание незнакомой речи, расчленять ее на слова, выискивая отпечатки похожего и отмечая различное. Предвкушение этого было сродни ощущению штурвала в руках на финальном отсчете. Казалось бы - ничего особенного, но адреналин щедро плещется в крови, и зубы медленно обнажаются в почти что улыбке.
- Я Трид Зарински… На меня напали. В каком секторе я оказался?
Хайне, хищно прищурившись, подался было вперед, да так и замер, осознавая сказанное. Медленно повернул голову, поймал несколько ошарашенный взгляд сапфира своим и вопросительно выгнул бровь. Этот мимический прием он подсмотрел у предпоследнего терранского посла и был им, можно сказать, полностью пленен и очарован. Хайне прекрасно понимал, что мимика его не блещет выразительностью, что, при определенных обстоятельствах, создает некоторые трудности. Потому тщательно сортировал и отбирал то, что могло это хоть как-то компенсировать. Брови, в отличие от губ, оказались сговорчивей, и Хайне никогда не упускал случая продемонстрировать результат проведенных перед зеркалом многих часов.
- Дэй, это же...
- Так точно, сэр. Si quaeretis reperietis.**
- Да тут и искать-то особо не пришлось. - Хайне посмотрел на найденыша с некоторой... ну, почти обидой. Как тот самый медвежатник, если бы замок взял да и отщелкнулся. Сам. Никаких тебе секретов, никаких тайн. Из всего набора ключей подошел самый простой. - Non enim tam praeclarum est scire Latine, quam turpe nescire.***
Хайне Салас знал латынь в достаточной степени, чтобы при необходимости поддержать на ней беседу со своим медперсоналом. Его словарный запас был не очень велик, но это было лучше чем нечего. По крайней мере, теперь с Тридом Зарински можно будет хоть как-то изъясняться.
- Я - Салас. Это, - он кивнул в сторону сапфира, - доктор Мортимер. Вы на моем корабле. Сектор 4578KPX по атласу Хадеяки-Сомова, - Хайне замолчал и покачал головой. - Это вам ничего не говорит, да? И система Глан - так же звук пустой, верно?

А вот поди угадай - обласкали это его так, уважение высказали, или же наоборот - прокляли на веки вечные? И, главное, как ему на подобное обращение следует реагировать? Кажется, впору благодарить собственную эмоциональную несостоятельность, иногда она весьма к месту.
- Ну, это было не трудно, - Хайне чуть выпрямился, опираясь предплечьем правой руки на колено, и пояснил: - У передатчика в вашей капсуле очень мощный сигнал, - он замолк на мгновение и все же решил уточнить: - Был. Он не только перебивал все на своем диапазоне, но и создавал весьма ощутимые помехи на соседствующих. По этим помехам мы на вас и вышли.
Анларт. Анларт Салас. Нет, ему определенно нравиться, как звучит это сочетание. Да и какая, по сути, ему разница, что оно означает?
За спиной Дэй тактично намекнул, что пора бы Их Адмиралтейшеству вспомнить о делах насущных и отбыть в свою вотчину для немедленного воплощения оных в жизнь. Хайне в который раз поразился как много информации может вместить в себя всего одно - тихое, но весьма выразительное - покашливание.
- Отдыхайте, анларт Зарински. Мы непременно продолжим этот разговор, как только вы немного окрепнете и придете в себя.
Хайне встал, и, кивнув на прощание, вышел из блока.

***
- Нет. Нет. Нет. Вообще ничего похожего.
Найденыш прикрыл глаза и устало потер переносицу. Хайне проследил этот короткий жест взглядом, и поднявшись выключил экран, попутно убрав его под потолок.
"Думаю, можно остановиться. Сомневаюсь, что дальнейший просмотр что-то прояснит, мы и так осили больше половины атласа".
Вместо того чтобы сесть обратно на стул, Хайне привалился плечом к стене, с высоты своего роста рассматривая лежащего на койке парня. Тот был все еще болезненно худ, если не сказать тощ, но выглядел граздо живее и здоровее, нежели в первую их встречу. 
- Хадеяки и Сомов были близкими товарищами, - тихо заговорил Хайне. - И прирожденными исследователями. Они первыми спохватились, что терранские колонии слишком уж хаотично разбросаны относительно друг друга и чуть ли не каждая пользуется своей собственной системой хранения и обработки информации. Тогда они забросили собственные исследования и начали летать от колонии к колонии, сверяя и сводя данные в одну базу. На момент смерти Сомова их общий атлас уже насчитывал более полусотни описаний колоний и соседствующих с ними планет. Описания Сомова и Хадеяки были точными и максимально полными. Да вы и сами могли это увидеть. - Хайне мотнул головой в сторону убранного экрана, где до этого момента одна страница атласа сменялась другой. - На самой заре терранской экспансии в космос, они придумали форму которая не устарела и по сей день. И по сей день пополняется новыми данными, несмотря на то, что некоторые колонии придерживаются собственных систем координат. Это универсальный справочник, и нет такого космолетчика, который бы не знал о нем. Тем более не знал о нем вообще. - Хайне замолк и скрестил руки на груди. - Ваша капсула, способ заморозки, ваш язык, в конце концов... Кто вы, анларт Зарински? Из какого далека вас к нам занесло? И зачем?

"Как-как?" - он слегка приподнял брови и беззвучно шевельнул губами, привычно пробуя незнакомое слово на вкус.
В последнее время новых, странно звучащих слов было так много, что совершенно неприхотливый в еде Хайне, начал ощущать себя в некоторой степени гурманом.
Общение с анлартом Зарински было подобно прогулке по болотам Хараш-Ла. Именно в них обитались строгусы - совершенно безобидные твари, искусно маскирующиеся под поросшие желтоватой травой кочки. Впервые прочитав о них, Салас попытался представить каково это, когда вполне себе кусок земли вдруг выскальзывает у тебя под ног и, негодующе отфыркиваясь, удаляется метров на пять, дабы снова неподвижно застыть. Та давняя попытка не увенчалась особым успехом, зато сейчас он в полной мере смог оценить и прочувствовать, каково пришлось неизвестным первооткрывателям. Найденыш быстро освоился с терранским, довольно свободно на оном разговаривал, и строгусоподобные "нежданчики" стабильно, как выражался сам Трид, "доставляли".
- Вы задали очень хороший вопрос, анларт, - Хайне шагнул к койке, присаживаясь таки на соседний с нею стул. - И думаю, что встречный будет не хуже: и что теперь мне с вами делать, боевой пилот Трид Заринский?
"Значит, Ллайх. ACM 335/1 Шу-Намит, если быть точнее, чтобы это не означало. Ожидаемо..."
Атлас Сомова Хайне знал наизусть и мог с уверенностью сказать - ничего даже отдаленно похожего на прозвучавшие названия там не встречалось. Даже в более чем обширных дополнениях.
Свесив расслабленные кисти между колен, он слегка поддался вперед, так чтобы их глаза оказались на одном уровне. Улыбка парня стала немного, совсем чуточку, напряженней, но взгляда он не отвел. Найденыш сейчас был совершенно искренен - писк детектора это лишь подтвердил.
- Вы умны и сами можете предположить, что именно мне предписано делать в случае, как вы изволили выразиться, контакта третьего рода. Думаю, если расхождения и будут, то весьма незначительные. Мы же с вами военные, в конце концов.
Трид понимающе хмыкнул и отвел взгляд. Казалось, сейчас ничто не занимало его больше, нежели собственные руки.
- И как военному, вам, ручаюсь, не единожды приходилось сталкиваться с проявлениями неоправданной лояльности со стороны гражданских к тому, что несет в себе пусть и потенциальную, но угрозу.
Красивые у Найденыша руки. Длинные пальцы. На указательном правой руки - небольшой шрам чуть ниже ногтевой лунки. Ладони - все в мозолях, не иначе как от штурвала.
"Военный пилот, значит. Интересно, сколько боевых часов тобою налетано? И что? Вот так просто взять и отдать тебя Раулевому ведомству на растерзание? Что мне тогда от тебя останется, а? Ноль без палочки - так ты, кажется, говоришь?"
- К примеру: гражданину Федерации, потерпевшем - предположительно - крушение рядом с союзной Федерации системой, следует оказывать всевозможную помощь. Даже если потерпевший по каким-либо причинам не осознает себя оным гражданином.
Хайне поднял взгляд от чужих рук и замолчал. Молчать у него всяко получалось лучше, чем говорить. Выходило намного... многозначительней.