Да, всё-таки нельзя не отдать должное Матушке: она умела проектировать идеальные детали для воплощения своих интересов – новый посол на Нэе обликом своим настолько безошибочно и органично вписывалcя в окружающий мир, как будто создан был для этой планеты... хотя почему «как будто»? Юпитер и готовила этого элита в качестве вероятной замены предыдущего посла именно здесь, учитывая местные критерии красоты, изящества и предусматривая то, что сапфиру понадобится ещё какое-то время на подготовку к уверенным шагам по нелёгкой дипломатической стезе.
Кстати, насчёт лёгкости походки... – взгляд Рауля, обращенный на посла, стал не просто внимательным, но почти неприятно острым, цепким – так смотрят художники на своих моделей, когда стараются как можно точнее передать натуру линиями и штрихами рисунка, мазками на холсте и изгибами скульптурных форм... или врачи, высматривающие в облике пациента признаки нежелательного, но объективно возможного ухудшения состояния. Самое забавное, что главный биотехнолог в значительной степени был для злосчастного сапфира и тем, и другим – и создателем, и врачом.
Однако... – брови Ама чуть заметно сошлись – ему не слишком понравилось увиденное. – Пару месяцев назад, ни во время выписки из Кииры, ни на проводах Веньяна сюда из космопорта Амои, никаких следов хромоты и в помине не было. Что-то случилось, он не соблюдал предписаний, новая травма? Или психосоматика?.. Не забыть осмотреть его потом, как найдётся свободный час. А не найдётся – выкроить его из рабочего времени. Это надо... – окончательно решил про себя Ам, отвечая на приветственный поклон своим, лёгким, с точно установленным субординацией углом наклона не согнутой спины.
– Ни мы, ни родина Вас не забыли, Веньян, – почти серьёзно сказал при этом Второй консул, и пафос обязательной словесной формулы, как обычно, неузнаваемо сретушировала ирония. – Но Вы правы, хотя бы самый краткий отдых с дороги нам бы не помешал. Думаю, господин Первый консул со мной в этом согласится.
Не без усилия оторвав взгляд от сияющих сдержанной отвагой глаз сапфира, таких необычно-синих в слегка монголоидном разрезе, Рауль вновь оглянулся на Минка, уже вышедшего из-за машины. Его привычная невозмутимость могла обмануть кого угодно, только не Советника. Зря, что ли, сам же глава Синдиката частенько говорил – «я тебя с пробирки знаю»? Ну так это ж обоюдно: Ам прекрасно видел: Ясон ...недоволен?.. озабочен?.. растерян?.. − вот последним предположением озаботился сам нейрокорректор, но хорошенько не успел: тревогу смыло неожиданным ...и странно правильным поступком друга, словно тем самым дождём, что омыл совершенное лицо первого блонди Амой.
Несмотря на внезапность отключения защитного поля, Рауль не удивился – только так Ясон, которого он знал, как самого себя, и мог сделать – Рауль просиял, улыбнувшись легко и ослепительно радостно. Редко кто видел Ама таким, но чаще всех именно Ясон – охотясь ли на василисков в горах, во время ли их скрытного и резко оборванного романа – хоть раз в каждой из своих жизней, потому что это сияние предназначалось персонально ему, хоть и озаряло всех. Кажется, импульсно-золотой вспышкой острого счастья накрыло всю площадь, даже дождь превратился на миллисекунду в танец праздничной канители. Наверное, так смертным улыбаются боги.
Советник озорно подмигнул симпатичной девчушке под зонтиком, замершей на мгновение с открытым ротиком в пяти шагах от них, и... прикоснулся к своему массивному браслету характерной формы. Золотые локоны потемнели, намокая в момент – для тёплого ливня не имело значения, кто попал под его ласковые струи – дзинкотаи или люди. Показалось, что от пьянящих запахов сразу закружилась голова – Рауль вдохнул полной грудью и снова счастливо улыбнулся. Он тоже не мог поступить иначе – быть неизменно вторым означает естественно поддерживать первого во всем, искренне радуясь этому.
– А вот будет весело, господа, если завтрашние переговоры мы украсим элитным чиханием, – но фраза, которая от других воспринималась бы ворчанием, в устах ступившего на крыльцо блонди действительно звучала шуткой.

Отредактировано Рауль Ам (2015-12-24 01:59:46)

Девчоночка в неожиданно нарядном для будничной городской суеты кимоно – белом с маками, под таким же маково-красным зонтом, делающим ее фигурку особенно трогательной и хрупкой, зачарованно смотревшая на двух высоченных приезжих, похожих на сказочных царевичей, но в странной, совсем не царской одежде, робко улыбнулась в ответ – уже в их широкие, прикрытые намокшими складчатыми туниками спины, одновременно с тем, как Рауль уже весело ухмыльнулся в ответ даже не на фразу Ясона, а более – на тон, каким ее Первый консул произнёс.
Иронизируем, господин Минк? Что ж, поиграем на моем поле... или, ладно, на общем сегодня... и всегда. – И, шевельнув лишь бровью, консул Второй ответил с той же ехидной интонацией: 
– Действительно, красный и опухший нос – не к лицу нам, светлостям. Вы бы, почтенный глава Синдиката, с таким тоже смотрелись… пикантно. Как чудесно, что здесь дожди теплые, да?
Блонди вообще были притчей во языцех, о них в Федерации ходило множество нелепых слухов, время от времени переходивших в не менее нелепые, но лишь ненадолго затихающие дискуссии. Одним из любимых пересудов диванных аналитиков был спор на тему – есть ли, может ли быть вообще у элиты Амои чувство юмора, если они поголовно – суперумные, но совершенно бесчувственные выродки?
Ну, действительно, откуда бы этим жадным до чужих жизней сплетникам, никогда не видевшим ни одного дзинкотая вживую, знать, что пара вот этих конкретных, искусственно созданных золотоволосых полубогов, таких величаво-холодных во фрагментах теленовостей, ни минуты не могла прожить, сходясь вместе, без взаимных поддразниваний и пикировок разной степени язвительности? Что эта манера поведения – поддел-парировал – не просто естественна для них с рождения, как вдох-выдох, но и обозначает дружескую близость... совершенно как у людей, кстати.
И тем более, как могло кому-то прийти в голову, что, как и людям, трудоголикам-блонди, и созданным-то для работы, тоже иногда хочется в отпуск? Раулю вот хотелось... и, судя по неожиданной просьбе о какой-нибудь эдакой ...неофициальной экскурсии, Ясону – тоже. Наслаждение и лёгкая зависть к обитателям Нэи, которую нейрокорректор во взгляде Первого консула Амои отлично увидел, (большей частью потому, что сам их испытывал, с этого же места, то есть крыльца, не сходя), тоже прямо-таки вопили о желании хоть чуть-чуть отдохнуть... или хотя бы расслабиться. Однако такого понятия, как «отпуск» не существовало в жизни, а значит, и в лексиконе элитаров, считалось, что достаточным отдыхом служит смена деятельности и обстановки. Пожалуй, сейчас и стоило использовать именно этот принцип, – оглядывая пустынный холл посольства, оформленный в местном стиле минимализма интерьеров, Ам прикидывал, как здорово было бы прогуливаться в видимом через раздвинутые окна парке напротив, восхитительно свежем и душистом после дождя, например, обсуждая, с чего вдруг вообще возникли столь некультурные «культурные разногласия», потребовавшие присутствия аж двух первых лиц амойского государства. На ходу искоса взглянув на самое первое «лицо», Советник, привычно спрятав улыбку, на сей раз шаловливую, допустил мысль, что это могла быть прогулка только вдвоём, и сказал с интонацией самой непринужденной:
– Да, Веньян, мы с господином Первым консулом, как только переоденемся в сухое, с удовольствием осмотрим, скажем… эээ… что у вас там – арборетрум?.. дендрарий?.. Здешнее внимание к сохранению здоровой экологии и созданию рекреационных зон заслуживают всяческого внимания и пристального изучения. Вы согласны, господин Минк? – задор и озорство школяра на каникулах прятались на самом дне зелёных глаз. – Составите мне компанию? А если Веньян выделит нам пару зонтов, мы вполне справимся без сопровождения экскурсовода, я полагаю.

Отредактировано Рауль Ам (2016-03-23 15:48:59)

На Ясона было приятно смотреть. То есть... конечно, он и создан был таким, что смотреть на него было обязательно приятно, независимо от пола, возраста и культурной принадлежности человека, (или потомка земного человечества) обратившего взгляд на Первого консула, но сейчас его совершенная красота перестала быть ледяной, стала живой, одухотворённой, слегка лукавой даже – уж Второму ли консулу этого не заметить? От этого тёплое веселье ещё ощутимее лизнуло сердце Рауля, и он перестал прятать улыбку – свободную и хитрющую. Зелёные глаза блестели уже нескрываемой насмешкой, господин Ам знал, что и Минк читает старинного... да вечного, практически, друга так же легко, однако сохранял привычную величавую неподвижность ледяного столба, пока глава Синдиката походил к нему. Так, на всякий случай – как-никак, привычка помнить не только об этикетных нормах родного мира, но и о следящих устройствах, которых, коли уж это посольство, как и все остальные, территория Амои, здесь было далеко не одно, никуда не делась… трудно забыть то, что практически прошито в мироощущение, чему учился много жизней подряд. Поэтому, когда подошедший вплотную Ясон начал наматывать на палец влажный, тёмно-золотой раулев локон, главный нейрокорректор на чистых инстинктах предостерегающе придержал его руку – осторожнее, ты выдаёшь себя... нас обоих, потом опомнился сам, с усмешкой виновато качнул головой – что это я?.. – и слегка сжав пальцы уже в жесте благодарности и приязни, сказал так же негромко:
– К рагонам экологию вообще – и нэйскую, и нашу. Слышать о ней не хочу в ближайшие дни. Вот прямо сейчас пойдём презревать обязанности, а? Да, как можно более нагло, я согласен даже вызывающе. А помогать Веньяну можно и завтра – это, правда, надо, не ломать же мне эксперимент, я этого бедолагу лично корректировал. Но потом, потом. Сегодня у нас в программе дождь, парк и... о! – глаза блонди номер два блеснули торжеством и счастьем научного открытия: – Потому что сегодня у нас день адаптации к климату, вот точно.
Взгляд главного генетика блестел смехом из-под ресниц, опущенных от удовольствия, которое разливалось по телу от прикосновения ясоновых пальцев – оба консула прекрасно знали, что климатическая, равно как и всякая другая, адаптация на любом новом месте пребывания нужна высшим элитам, как рыбе зонтик.
– Но нам зонты нужны? – Рауль отзеркалил позу Первого, чуть наклоняя голову набок. – Или так помокнем? А после парка можно к морю слетать. Морской воздух очень бодрит, и уж о полезности купаний я вообще молчу.

Отредактировано Рауль Ам (2016-05-27 23:11:05)

О, да. Первый консул Амои Ясон Минк, первый ум Амой, разумеется, умел в полной мере не просто отсверкивать, но и воистину блистать такой гранью разума, как ирония. Блонди и адаптация – две вещи несовместные, уж они-то оба это знали, как никто. Хотя, наверное, даже не дзинкотаи и не ксенобиологи – федератские и прочие, уловили бы соль этих шутливых рассуждений. Достаточно было посмотреть на этих золотоволосых полубогов в расцвете сил и вечной молодости, чтобы не усомниться уже более никогда: для них любые превратности самого сурового климата – ну совершеннейшая ерунда и менее всего помеха, хоть арктический мороз, хоть зной экваториальный, что уж говорить о милом и безвредном даже для нэйских детишек весеннем дожде. И защита от него, даже бы если он ещё шёл, нужна была консулам настолько же, как и той самой поговорочной рыбе. Нет, в самом деле, блонди под зонтиками – это попросту комично. Впрочем... Рауль вдруг поймал себя на шаловливой мысли, что в этом мире и такое можно было попробовать, посмотреть самим – как это?.. Как выглядит со стороны – да вот хоть в этом большом зеркале в холле, мимо которого они прошли только что, как ощущается?
Конечно, он покидал Амои сотни, сотни раз, это тоже стало рутиной – бывать в других мирах, и… смотреть на них со стороны, пребывая будто в том самом незримом скафандре силовой защиты, который так отважно убрал недавно Ясон, в коконе из амойского этикета, амойских интересов... амойских долженствований, когда смотреть на всё вокруг себя можно, но влиться в чуждые порядки – ни-ни. Такое получалось давно… когда в последний раз, господин Ам уже и не помнил. Зато ярко, как вчерашнее, горело в памяти воспоминание о той поездке с Ясоном, когда они были еще так юны и бесшабашны в своей первой жизни, что без альпинистского снаряжения полезли на голые скалы кряжа Манту-Хинка, надеясь лишь на свою нечеловеческую силу, ловкость, координацию движений совершенных тел. Таких новых, радостно играющих своей мощью! Тогда, в палящем зное, в ветре достигнутых не с помощью техники, а собственными телесными усилиями вершин они стали частью того диковатого ещё мира, и мир принял их, раскрыл их самих друг другу.

Вот и сейчас всё стало ярким и живым, как тогда – ощущаемым кожей: прикосновение Ясона к лицу, его пальцы в ладони, ветер парка, коснувшийся волос, когда они почти бегом – чтоб не остановили? – вышли во внутренний двор посольства, звонко шлепающие по листьям и на асфальт последние капли, полушутливые объятия и шёпот, такой же ароматный и лукавый, как ветер, играющий розоватыми лепестками.
– В самом деле, начинаешь? – почти серьёзно осведомился Рауль, не делая ни малейших попыток отстраниться и снова улыбаясь ясно и радостно, под стать солнцу, что неумолимо раздвигало тучи пологими косыми лучами. – Неужели ледяное совершенство первого блонди подтаяло?..
Впрочем, идеальность блонди номер два тоже оказалась подмоченной этим вечером – этот консул не просто фыркнул, а вообще тихо, но звонко расхохотался, и заявил:
– Ну, будем считать, что мы, искусственно созданные,  сегодня долги природе отдаём. – Улыбка главного биотехнолога стала уж совсем весёлой, хотя тон он упорно старался сохранить прохладно-невозмутимым: – Знаешь, у тебя это особенно хорошо получается.
Он отвел ладонь Ясона, развернул её, поднёс уже к своему лицу и слизнул почти стёртую озорную каплю. А потом, перехватив руку Первого консула за запястье, потащил друга в одну из аллей, с одной стороны примыкающей к ограде посольства, сложенной из грубо обработанных плит песчаника с травкой в швах.
– Юпитер, как же хорошо! – он снова вздохнул глубоко, до головокружения, остановившись на верхней площадке лестницы с перилами разной степени хлипковатости.  – Право, если бы этой командировки не было, её стоило бы придумать.

Отредактировано Рауль Ам (2016-10-14 22:38:47)