Сыро-мокро-противно.
Шуршит-гудит-давит.
Кисло-тина-не съесть.
Берег обезлюдел. У всех нашлись дела где-то еще, и ни у кого не нашлось времени просто погулять. Или подождать. Или проверить. Хотя, что тут проверять, никого же нет, добычу уже поймали, живых нашли. Да и смысл гулять там, где нет ни чего, за что стоило бы зацепиться взгляду. Только ленивые волны, мелкий песок да шар. Шар, которого тут не должно было быть. Странная штуковина со спиралевидным рисунком. Не камень, не плод какого-нибудь дерева, не раковина. Просто странный шар, просевший в прибрежный песок.
Вода плотная-холодная-противная пыталась облизать кожу.
Шуршит-тихо-шелест.
Шар дрогнул, в сторону отошла тонкая пластина, потом еще одна, и еще, спираль распалась на сотню составных чешуек и распрямилась. На песке медленно выпрямилось и замерло столбиком существо. Оно повертело головой, поджало переднюю лапу и вытянулось вперед, то ли нюхая воздух, то ли вглядываясь в даль. Потопталось, разрывая песок когтями. И споро отбежало от очередной наступающей волны.
Сыро-сыро-холодно.
Существо передернулось. Внезапно встопорщило пластинки-чешуйки и отряхнулось единой волной от кончика морды и до кончика хвоста с сухим костяным треском.
Пфе. Сырость-тина-гадость.
Мелкие капельки влаги разлетелись веером. А тварь сделала несколько прыжков по песку. Повертелась на месте, выписывая восьмерки и петли сложной траектории. Чужие запахи раздражали нос просто неимоверно, непонятные звуки давили на уши, она никак не могла соотнести весь свой предыдущий жизненный опыт с тем, что происходило вокруг сейчас. Впрочем, рефлексировать по этому поводу тварь не стала. Просто не умела. Старалась освоиться, как умела, как подсказывали инстинкты.
Жрать-жрать-жрать.
Несъедобно-невкусно-живое?
Он замер, практически приподнявшись на цыпочки, вытянулся вверх, пальцы чуть скрючились и замерли, словно он собирался во что-то вцепиться. В отдалении
гудело-стонало-билось.
Трава-земля-невкусное.
Издали раздавались знакомые звуки, но вот запахи... Запахи не обещали ничего заманчивого. Тварь снова переступила с лапы на лапу, покрутила головой, клацнула челюстями. Та сторона звучала аппетитнее всех прочих. И там было сухо. Он растеряно чирикнул. Присел на задние лапы. И бодрой рысью направился туда. Прямо туда.
Гудит-бьется-щелкает.
Туда, где вдалеке раскинулся город.