Мидас. Рай разноцветных неоновых обманчивых огней. Здесь за определённую сумму денег могут исполниться все заветные мечты и желания. Ищешь любви? Добро пожаловать. Питомцы разных мастей одарят своим вниманием кого угодно, лишь бы угодить и не оказаться на улице. Хочешь необычных развлечений? Отправляйся в парк редкостей, где найдёшь невиданных существ, созданных благодаря генным наукам. Да, на любой вкус и цвет билет найдётся. Этот город поглощает и перемалывает души, словно невидимая огромная мясорубка. И столь ярким балом из бесконечных похотливых и грязных игр правит Бог, заточивший себя намеренно в стенах башни Эос. Должно быть, наблюдать с такой поднебесной высоты за жизнью своих «детей» невероятно весело и увлекательно. Особенно, когда кто-то из них периодически нарушает общий порядок.

Уже было абсолютно не важно, в какой момент всё запланированное обернулось прахом. Прежде чем Рики успел достигнуть места встречи среди складских зон Мистраль-Парка, где его должен был ждать человек для передачи посылки, на мобильный гаджет был передан тревожный сигнал от Катце. Оказалось, что за клиентом по пятам следовали Даркмены, и они вот-вот намеревались осуществить перехват. Если бы только сумеречный курьер получил это важное сообщение чуть-чуть раньше, ему бы удалось уйти незамеченным. 
Пробираться сквозь толпу народа скорым ходом оказалось затруднительно. Но таким образом Рики сумел выиграть немного времени, для того чтобы скрыться в тесных уличных ответвлениях квартала удовольствий от преследования. Даркмены ни за что бы не взялись за оружие в присутствии такого количества людей. Однако, в этой погоне всё же не обошлось без выстрелов. И одна из пуль ранее предательски задела правую бочину на вылет. Сдерживая кровотечение искусственной ладонью, Рики всё бежал, и бежал вперёд, практически не ощущая своего тела. Сейчас физическое сознание представляло собой напряжённый единый нервозный сгусток, в любой момент готовый раствориться под жарким пламенем опасных обстоятельств. А охотники всё не отставали, петляя по следам призрачной бесправной души. Затеряться получилось лишь спустя полтора часа, когда полукровка оказался на границе рядом с Апатией. Было уже довольно поздно и стоило отыскать место для того, чтобы перевести дух и подумать, как добраться домой в таком состоянии. Но ноги отказывались двигаться дальше, и Рики обессилено рухнул среди припаркованных у обочин дорогих машин. Благо, широкий проулок, тянувшийся к высотам зданий, пустовал. Верно, жители райских неземных мест сейчас очень заняты своими развлечениями. К чему им прогулки по ночному городу.
«И... что теперь? Гаджет я выронил. И даже сигарет нет, чтобы прижечь. Чёрт», — глубоко задыхаясь, Рики стянул маску с лица и бесшумно заскулил, ощутив, как искусственные грубые пальцы задели ранение под плотной тканью чёрного плаща. Хоть и навылет, а, похоже, резануло здорово и без швов не обойдётся. Если конечно повезёт выбраться и остаться в живых.
«Несколько минут. И ты встанешь и пойдёшь. Бывало и хуже, Рики», — криво усмехаясь своим мыслям, полукровка вдруг вспомнил былые времена в трущобах. Когда на теле живого места нельзя было найти. Пропадая в драках дни напролёт, он после отлёживался в холодной ванне, точно веруя, что ни печени, ни почек у него уже точно нет. Хах. До чего же славные были дни. Слишком молодой, слишком беспечный и безнадёжно влюблённый в свою свободу. Таким он был тогда.
И всё бы ничего. И встал бы и отправился дальше. Однако в эту ночь проклятые районы неонового города развлечений никак не хотели отпустить полукровку уж если не невредимым, то хотя бы живым. В злосчастный проулок вблизи границ к территориям Апатии шагнул отряд бдительных дозорных. Граждане, вылавливающие на своих улицах всякий сброд из запрещённой зоны. Они хуже, чем Даркмены. Последние хотя бы молчали, сохраняя достойный внешний облик. Эти же за зря чесали языком и порой едва ли успевали уходить без хорошего поджопника от кересских ребят. Только сегодня драться с ними будет весьма проблематично.

— Похоже, нам сегодня несказанно везёт. Раненая псина забрела в наши края. Сама, — один из них хищно усмехнулся, первым обнаружив Рики между рядами из дорогих авто. Остальные четверо быстро оказались за его спиной, словно шакалы.
— Шли бы вы своей дорогой. Я не в настроении, — подтянув обессиленное тело, полукровка поднялся на ноги, занимая оборонительную позицию. Как раз в этот момент у вожака всей стаи в руках блеснул складной лазерный ножик.
«Прекрасно. Хотя бы напоследок, прежде чем сдохнуть, развлекусь от души», — сплёвывая кровь, Рики широко оскалился...

Полукровка уже давно усомнился в своих силах после пережитого в Дана-Бан. Однако его тело всячески сопротивлялось такому выводу. Или же память в нём была намного крепче жизненных встрясок. Стоило лишь опасности появиться впереди, как Рики вновь ощутил в себе прежний волчий боевой нрав, заняв оборонительную позицию, примеряя на себя тот самый легендарный оскал лидера Бизонов. Его не пугало ни количество противников, ни их оружие, ни их скрытые умыслы. И вот, когда уже был сделан первый порывистый шаг к нападению, парковочную площадку улицы окружили солдаты в чёрной форме...

Ребята работали быстро. Человек пятнадцать или двадцать, с тяжёлыми автоматами и дубинами, припрятанными где-то за поясом, обступили со всех сторон городских дозорных и велели им убраться как можно скорее. Поджав хвосты, свора горлопанов, не имеющих ничего за своей душой, скрылась за близлежащими домами. Эту встречу, элитные охотники определённо будут долго помнить. Рики же, прижавшись спиной к габаритному авто позади себя, уже фактически не различал происходящего вокруг. От боли в глазах плыло, и этот концентрированный сгусток ненавистного горячего ощущения бил по голове, словно молот по раскалённой стали. Он слышал голос, он чувствовал, как кто-то помогал ему передвигаться, а после, наступила короткая передышка.

За окном медленно проскальзывали огни ночного города. В светлом салоне аэрокара было чертовски тепло и уютно. Здесь и помереть не жалко. Рики, неосознанно и расслабленно откинувшись на заднем сидении, всё пытался в остатках своего мыслящего разума понять, что происходит. Кто эти солдаты? На федералов не похожи. Почему они помогли трущобному бродяге? И куда теперь его везут? В любом случае, стоило попытаться сохранить сознание. И механическая рука только сильней сжимала раненный бок, пытаясь перекрыть кровотечение.
Вскоре полукровку вновь потревожили. Только на этот раз он оказал сопротивление и выбрался из салона кара самостоятельно, удерживаясь с трудом на ногах. При этом, успев одарить водителя, чьё лицо было как-то мерзко смазано утомлённым рассудком, пренебрежительным вольным диким взглядом. Да, именно так бродячие псы трущоб смотрят на мир по ту сторону высокой стены. Всё что у них осталось – гордость. Жалеть им больше не о чем.
Аэрокар оказался в каком-то изолированном просторном гараже. Сопровождающий поспешил вновь подняться его в воздух, чтобы скрыться затем за тяжёлыми металлическими воротами. Рики остался один в полуобморочном состоянии, едва дыша и соображая. Он был готов упасть и забыться, возможно, своим последним сном, но перед глазами, как будто зная о том, что бродяга сейчас канет во тьму, раскрылись огромные литые двери в жилое просторное помещение. На пороге показался высокий силуэт человека, который полукровка мог узнать, находясь даже при смерти. Ещё до того, как низкий голос Ледяного императора пронзил всё существо Рики, последний уже понимал, в чьи руки сейчас попадёт. Как же бесит, как же хочется вонзить клыки в такие знакомые холодные ладони...

— Ты мне обещал, Ясон… Когда я очнусь, я точно разберусь с тобой… — отзываясь на слова светловолосого Бога, монгрел неосознанно вплотную шагнул в его объятия, теряя сознание теперь уже окончательно.

Он очнулся в совершенной тишине собственной квартиры, в сумраке, наглухо по собственной воле заточённый за крепкими стенами и плотными шторами, не пропускавшими через себя не единого мирского луча. Засмоленный чёрный взгляд лениво и смазано фокусировал внимание на расслабленных пальцах уцелевшей ладони, лежавшей на примятой простыни. Странно и умиротворённо. Рики совсем не чувствовал своего тела. Только дикую слабость и безумное тепло, обволакивающее кожу. Бесполезно было пытаться даже просто сменить позу. Нет ни желания, ни сил. Юноша лишь вжался лицом в подушку, решив заново провалиться в глубокий сон. И между короткими редкими вспышками сознания, он вспоминал события минувших суток. Проваленное задание Катце, преследование «даркменов», ранение, и… 
А что же было после?

Так проходит несколько долгих часов. День уступил место новорожденной ночи. И только к полуночи Рики смог сделать над собой усилие, чтобы отогнать несвойственную ему сонливость. Он буквально выдёргивает себя из-под тяжёлого одеяла, чтобы хотя бы сесть и включить ночник возле кровати. Дыхание тяжёлое, хочется воды и, кажется, не хватает воздуха. Что-то с глухим шелестом из-за резких движений оказывается под ногами и это становится настоящим испытанием – согнуть себя пополам и отыскать на полу неизвестный источник звука. В пальцах оказывается сложенный вдвое листок бумаги. Развернув его, полукровка прочёл несколько предложений, начертанных каллиграфическим почерком. Ровный стройный ряд чёрных букв, минимум информации. Такое послание мог оставить только Он.
Ясон Минк.

Рики судорожно выталкивает из лёгких тяжёлый выдох, нащупывая едва затянувшийся шрам от пулевого ранения, и наконец-то вспоминает финал своих невероятных приключений. Получается, Ясон вмешался и в этот раз, уберёг от смерти. Но тогда почему монгрел до сих пор на свободе? Бог Танагуры и, правда, всерьёз воспринял заключённый на словах относительно недавно договор перемирия?
«Я просил тебя уйти. Я не хотел больше называть твоё имя вслух. Я не искал с тобой контактов. Но почему…  Почему любые обстоятельства, всегда приводят меня к тебе?!» — как же хотелось взвыть, разорвать изнывающее ощущение под грудной клеткой на части. Что это, чёрт возьми, такое происходит? Опять захлестнуло и обожгло. Сильней, чем в последнюю их встречу. Все чувства вперемешку, как будто бы кто-то нарочно устроил полный хаос в сознании. Сердце то и дело пропускает удары. Невыносимо. И очень знакомо. Знакомо.

Да. Так было и в ту ночь, при взрыве в Дана-Бан. Именно эти ощущения вели Рики обратно к своему Богу, когда он уже не мог вообще передвигаться. Позаботившись о жизни лучшего друга, он уже больше не мог думать ни о чём, кроме оставшегося в кромешной тьме Императора. Тогда в груди тоже болезненно жгло. Это был не возвращённый долг. Это был не поступок преданного пэта. Это был… 
… «Потому что, невзирая на всё то, что ты со мной сделал, я…» — Рики обессилено роняет голову обратно на подушку, осознавая нечто важное. И невероятное для себя. Какая глупость. Ведь уже однажды, кое-то другой, пытался натолкнуть полукровку на эти мысли. Но своевольный бесправный пёс из трущоб слишком горд, чтобы признавать и мириться со своими настоящими чувствами и мыслями.
Впервые, Рики ощущал себя настолько беспомощным.
Перед самим же собой.

Прошла неделя. Катце вышил на связь с сумеречным курьером лишь единожды и строга настрого наказал не появляться некоторое время на чёрном рынке. Бессрочный внезапный отпуск Рики проводил в постели, отсыпаясь и восстанавливая силы, между делом борясь с желанием выйти наружу и отыскать Ледяного императора. Зачем? Для чего? Он и сам не знал. Но всё больше эта мысль занимала разум. Пока, в конце концов, не одолела совсем, заставив полукровку выбраться на улицы ненавистного города и пуститься на поиски своего Бога.

На самом деле стоило просто обратиться к Меченному. Последний бы без труда выдал местонахождение своего босса. Но Рики не хотел прибегать к его помощи. Он просто шёл на ощупь. Словно в темноте. В ужасе ожидая столкновения.

Полукровка прекрасно знал, что большую часть времени Блонди проводил ни в Эосе. После политических игр, Ясон возвращался к делам чёрного рынка. Меняя свою внешность благодаря нанотехнологиям, Бог Танагуры становился незаметным обычным гражданином. Очень давно, ещё до своего совершеннолетия, но будучи уже в рядах курьеров, Рики сталкивался с ним в этом мирском образе. Но даже тогда, власть синих глаз была слишком велика. Подросток не мог ей противиться. 
Вот и сейчас, добравшись до огромных ангаров в промышленной зоне, граничившей рядом с Мидасом, Рики вновь надеялся увидеть «знакомого незнакомца», чтобы затем последовать на расстоянии за ним. Так и случилось.

В этот раз Бог предстал в смертном мире высоким солидным господином с чёрными коротко стрижеными волосами и в дорогих одеждах. Он спокойно передвигался сквозь шумную толпу граждан, только что вернувшись из промышленной зоны секретными путями, известными только ему одному. Рики, словно заговорённый следовал за ним, соблюдая расстояние. Неотрывно следил взглядом, стараясь не упустить из виду. Всё равно, что происходило вокруг. Полукровка не остановился даже тогда, когда его болезненно зацепили плечом. Всё шёл вперёд, стараясь ни в коем случае не смотреть на тени, проплывающие мимо. Все они, все они, ежесекундно меняли свои лица. Рики было страшно, да. Он болен. Но, эти обжигающие ощущения внутри сильней. Они ведут его следом за Богом...
... Бог знает, давно знает, что его преследуют. И садясь в свою машину, он просто открывает заднюю дверь. Полукровка останавливается лишь тогда. И то, чтобы взглянуть на цвет дорого аэрокара, а после занимает место позади водителя – дальше от зеркал и света.

Всю дорогу они едут молча. Рики бесцельно смотрит в затемнённое окно, где нет его отражения. Он видит мелькающие огни города. И они дарят ему умиротворение между резкими ударами сердца. Всё хорошо. Всё относительно сейчас спокойно.
Дорога заканчивается скоро и не скоро. Бог покидает машину первым, но движется уже медленней. Рики же опять следует за ним. Расстояние он нарушает лишь спустя несколько минут, когда они оказываются в огромном лифте, среди зеркал. Полукровка как ошпаренный вжимается лбом в широкую спину, зажмурив глаза, цепляясь неуклюже ладонью за чужое запястье. Как долго продлится этот подъём в дорогие апартаменты, о которых знают только они двое?
«Что я делаю? Что со мной? На кого я теперь похож в твоих глазах? Скажи мне», — только бы не смотреть в отражение. Только бы не увидеть чужого лица в своём образе. Только бы не ощутить этот жуткий едкий страх...

Тихо. Как-будто бы кто-то вдруг выключил все звуки вокруг. Рики слышит лишь собственное сердцебиение среди ненавистных зеркал. Бешеное, рвано пульсирующее на кончиках пальцев, проникающее в самые дальние уголки больного рассудка. Он не может ни о чём сейчас думать. Кроме того, что вновь оказался в стальных объятиях своего Бога. Последний словно услышал мольбы о помощи и защитил заблудшую душу от себя самой. Страх покорно отступает, а Рики, вжимаясь лбом в широкую грудь, чувствует слишком близко знакомый сладкий запах и буквально ощущает, как этот яд проникает внутрь и заставляет подчиниться. Это напоминает ему о том, что случилось тогда в подземных коридорах Дана-Бан. Точно так же, как сейчас, Ясон обнимал полукровку, закрывая собой от языков пламени и летящих обломков откуда-то сверху. Больно. Им обоим было больно. Но даже тогда Рики ощущал этот дурманящий прохладный сладкий запах. И кажется, только он один во всём мире способен распознать его. Больше не кому не позволено.

Лифт остановился. Тонкий звук встроенных систем оповестил о том, что защитный код снят и двери разблокированы. Рики резко разворачивается и взгляд его упирается в темноту просторных помещений дорого обставленных апартаментов. Его дыхание чуть сбилось. Он вспомнил то, от чего так долго пытался убежать за какое-то мгновение. Те считанные минуты перед оглушительным взрывом. Те мысли, которые были на тот момент в голове. Всё тлеющими горячими искрами касается памяти. А Бог как прежде безмятежен. Так ли? Осторожно ступает рядом и глубокий его голос завораживает, успокаивает.
«Когда я успел так ослабнуть перед ним? Всё не так. Это потому что мои мысли изменились. Я не хочу быть здесь. И в тоже время, мне невыносимо быть далеко отсюда» — Рики молчаливо следит за тем, как Ясон исчезает в глубине помещений. Позади система вновь блокирует выход. Как символично. Нет дороги назад.     

Рики небрежно сбрасывает с плеч тяжёлый чёрный плащ и скидывает с ног ботинки с толстой подошвой. В висках стучит волнение, каждый шаг даётся ему с трудом. Он оказывается посреди тёмной комнаты. У него совсем нет желания включать здесь свет. За большими окнами глубокая ночь, миллионы огней и уже давно разошёлся дождь. Но здесь его не слышно, как в трущобах. Здесь можно не беспокоиться о том, что ты промерзнешь как пёс и подхватишь простуду.
Пальцы скользят по прозрачному стеклу бутылок, расставленных на барном столике, и рука замирает на терпком виски. Ему не нужен стакан. Горечь обжигает горло в жадных глотках и внутри почему то, становится ещё больнее. Наверное, всё будет так, пока он не вскроет свои раны и не начнёт говорить правду. Бежать больше нет смысла. Он пытался. Но даже с того света был возвращён. Чей это заговор. Чей это умысел. Кто так хочет видеть этих двоих рядом? Кто. Рики давно не верит в судьбу. Всё в руках живущих. Но… эти узы не поддаются объяснению.

Медленные шаги. Рики осмотрел множество комнат, прежде чем в одной из них обнаружил Ледяного Императора уже в своём истинном обличье. Тот всё так же безмятежно рассматривал полукровку, совсем не подозревая, что последний всегда начинал тонуть в этом голубом холодном море. Стоило только встретить тяжёлый властный взгляд. 
— Когда Катце спросил меня, понимаю ли я твои рискованные поступки ради полукровки, я не смог ему ответить, — подойти совсем близко, пусть рассмотрит каждое увечье, каждый нынешний недостаток, — Знаешь почему я не смог ответить ему? Я понял это лишь тогда, когда ты согласился спасти Гая и пожертвовал собой ради нас. Я понял это лишь тогда, когда оказался с тобой в горящих развалинах. Я понял, что уже не смогу быть там, где нет тебя. Я вернулся назад к тому, кто растоптал мою гордость и мои принципы. Я вернулся назад к тому, кто ради меня пренебрёг всеми законами Танагуры и высшего света. Я вернулся назад к тому, кого полюбил. Только вот, всё это совсем не похоже на меня. Там, откуда я родом, все держатся стаями. Мне казалось, что моё сердце чувствует и существует, и что нет ничего иного. Но чувствовать оно стало только лишь после того, как я был заперт. Ненавистная мне клетка сотворила что-то с моим рассудком. Так больно жить мне не было никогда.
Неосторожное движение руки и бутылка с горьким виски падает на пол. Она не разбивается. Рики всё равно. Он смотрит в лицо Божеству. И нет ничего кроме. Он даже не замечает того, насколько мало расстояние теперь между ними.