Изо дня в день слаженный механизм завода жил своей, только своей размеренной жизнью. Автоматические системы работали круглые сутки, делая качественную продукцию, старательно выполняя план. Они были рассчитаны на века, и ничто не могло бы нарушить заданного порядка. Роботы трудились на длинном грохочущем конвейере, точными движениями воссоздавая детали единого механизма, который складывался потом в цеху готовой продукции. И им явно не было никакого дела до злостного нарушителя, то и дело таскающего что-то с движущейся ленты, крепко удерживая между зубами, а потом в укромном уголке под тем же грохочущим механизмом, вытаскивая изо рта очередную интересную вещицу, и зажав между обрубками рук слишком  внимательно рассматривая, будто бы ища какой-то изъян, а может, надеясь разгадать великие тайны мироздания. Но ничто не поддавалось нелепым попыткам разгадок. Он был Веньяном, и все. На том ставилась здоровенная жирная точка, а растрепанное существо жуткого вида, будто бы только что вылезшее из нефтяной лужи, убегало куда-то к себе. Место в конце грохочущего конвейера, где была небольшая ниша у холодной металлической стены, Веньян по праву считал своим. Здесь же за девять дней накопились всякие разные детали, и он даже умудрялся настойчиво отгонять роботов, иногда решающих, что упавшее с конвейера надо все же забрать. Нет, он не был жадным, просто уж слишком ревностно относился к присвоенной собственности. И может быть, даже считал нормальным сложившееся положение дел. По крайней мере, убежать никуда не пытался, а все продолжал изучать заводские дебри, находя для себя большие и маленькие приключения.
Упав в чан со смазочным материалом, с огромным трудом сумев выбраться обратно, юный сапфир перестал быть таковым, приобретя ровный черно-коричневый оттенок, на фоне которого глаза пронзительного бирюзового цвета выделялись до неприличия ярко. Зато какая наука вышла… Ко всяким емкостям большим, наполненным различными растворами, необходимыми для работы, он более не подходил. И повезло еще, что то варево было остывшим, обычно оно нагревалось и отправлялось в цех начальной обработки. Это тоже приметить успел. И по конвейеру бегать перестал, когда один из автоматов прошил насквозь ногу длинным острым штырем. Тогда было очень больно, и боль отогнала на полдня в далекие заводские дебри. Но зажило все быстро, и спустя три дня хромал уже не так отчаянно, а отметины с двух сторон бедра успели затянуться.
Возможно, жил бы Веньян и дальше в счастливом неведенье, накидывался на ржавые трубы в поисках воды, спал бы крепким сном под чудовищных грохот работающих машин… Но любопытство снова гнало на какие-то совершенно непонятные вылазки, в которых напоминал скорее дикого зверя, чем осмысленное создание. Осмысленности на вид в нем не было совершенно. Передвигаясь исключительно на четырех конечностях с высоко приподнятой задней частью тела, тем что осталось от рук, ловко отталкиваясь от пола, Веньян бегал весьма быстро и слаженно. Как будто так и надо. Оставляя за собой грязные следы, перебираясь по хитроумным переплетениям коридоров дальше, к тому очень интересному месту, куда один раз кто-то наведывался, и тогда открывались ворота ангара, грузились ящики, контейнеры, а потом все это увозилось. Наверное, навсегда… Сегодня здесь было тихо. Так что, ловко спрыгнув сверху, цепляясь ногами за лестницу, чудом удерживая равновесие, проворно спускаясь вниз, местное заводское чудовище принялось очень внимательно обшаривать каждый угол. Попадая под прицелы камер внешнего наблюдения, что были высоко над потолком и вели к наблюдательному пункту. Да, кто-то поперхнулся утренним кофе, приметив на полностью автоматизированном заводе странного мутанта, бегающего словный полоумный от ящика к ящику, грызущего углы контейнеров и вообще ведущего себя настолько дико и нелепо, что и за мутанта-то сойти непонятное существо не могло.

Ящики вскоре перестали быть интересными, упрямый твердый пластик никак не поддавался зубам, и оставив в покое выстроенную на стеллажах готовую продукцию, Веньян резво побежал дальше, по своим, только ему понятным делам. Завод, конечно же, давно был изучен практически полностью, но он не забывал находить новое, интересное, несомненно заслуживающее внимания. Исчезнув в грохочущих дебрях, быстро передвигаясь по коридору, жертва эксперимента то и дело останавливалась, посматривая вверх на соблазнительные трубы системы охлаждения. Иногда с них капала вода, так что с удивительной проворностью метался к прохладным каплям, ловил языком, и тут же бежал дальше по коридору. Без воды отчего-то совсем не получалось, становилось плохо, появлялась неприятная сухость в горле, а мозг упрямо посылал сигналы, заставляющие немедленно заняться поисками. К инстинктам Веньян прислушивался, и всецело подчинялся, иначе бы едва ли смог выжить в том месте, которое для жизни абсолютно не приспособлено. Но все равно он был куда слабее, чем в самые первые дни, а организм требовал чего-то еще. Только вот чего именно, сапфир разобрать совершенно не мог, на заводе того явно не было, и грохочущие машины тоже отдать не могли. Ну и ладно. Это ничуть не печалило и гнало все на новые подвиги.
Вдоволь наигравшись с холодными каплями, местное чудовище метнулось обратно в полюбившийся цех. Двигаясь совершенно бесшумно, оставаясь в тени как обычно. Так было лучше всего наблюдать и держать пространство под контролем. О, контроль Веньян любил… Даже очень. Может быть, только поэтому ни за что не отдавал роботам стащенные детали, старательно прятал их, и ничуть не боялся машин. Ими тоже руководил какой-то принцип работы, больно уж размеренно осуществляли свои функции, четко придерживаясь графика. Но вот какой именно - понять не мог, оставляя нестройные размышления на потом.
Здесь все было по-прежнему, привычный грохот машин даже умиротворял, но вот что-то… Медленно, плавно припав к полу, и двигаясь уже ползком, полностью скрываясь в тени от конвейера, Веньян ловко оказался под движущейся лентой, и замерев, как следует осмотрелся. Он приметил странное существо неподалеку. Оно очень сильно отличалось от механических заводских работников, стояло на двух ногах, и вообще было слишком интересным. Нет, оно напоминало его самого… То отражение, которое как-то раз удалось мельком рассмотреть в темной масляной луже. Тогда помнится, сильно напугался, и со всех ног долго бегал по коридорам, не в силах успокоиться. А потом вернулся, любопытство заставило вернуться. И долго пялился на смутные очертания, не понимая, что это сам и есть. Осознание пришло через пару дней, когда любовался отражением на хромированных деталях. Они повторяли все движения, они даже двигали глазами так же. У непрошенного гостя тоже были глаза…
Медленно, очень постепенно подползая ближе, Веньян приоткрыл рот, устраивая голову на искалеченных руках, и вытягивая шею. Все так же оставаясь в тени, совершенно ничем не выдавая своего присутствия, да рассматривая ботинки как нечто такое удивительное, совершенно неподдающееся никакому соображению. Оно было куда интересней блестящих деталей, и очень сильно поражало неискушенный разум. Ровно как и то, что было сверху, по всему телу, скрывая его. Чем сам никогда не обладал. Может быть, ошибся, и только показалось, что чем-то похожи? Возможно, и так. Однако любопытство продолжало гнать на несуразные подвиги, на совершенно небезопасное расстояние. Подкрадывался Веньян, естественно, со спины, очень медленно, плавно, так и не поднимаясь, ползя на животе, едва заметно извиваясь, как какая-то пресмыкающаяся гадина. И наполовину вылезая из-под конвейера, готовый в любое мгновение нырнуть обратно, оказаться на другой стороне, и со всей скоростью броситься к совершенно противоположной заводской части. Он знал там множество укрытий, да и здесь тоже мог прекрасно спрятаться при надобности.
Но как же интересно… Впервые за целую вечность повстречаться с кем-то, очень похожим на себя. То разом переворачивало мир, который успел познать вверх тормашками, и начисто искажало реальность, обрастая совершенно иными подробностями. Ярко-голубые глаза пытливо рассматривали спину гостя, тогда как сам сапфир подтянулся еще немного, и оказавшись совсем близко, осмелился попробовать на зуб ботинок, сжимая челюсти с неожиданной силой, делая то скорее совершенно случайно, чем из каких-то иных побуждений.
Все выглядело абсурдно и жутко. Нет, даже куда страшней, чем можно было попытаться представить. Безрукий грязный мутант с далеко не одинаковыми задними конечностями, спутанными всклокоченными длинными волосами, перепачканными смазочными материалами, таким же измазанным напряженным донельзя тощим телом, хищно вцепился в ботинок непонятно даже кого. Осознал Веньян что творит гораздо раньше, чем можно было успеть среагировать. Какая-то доля мгновения с того момента как с силой цапнул ногу, и он уже отталкивался от пола руками и ногами, единым прыжком подныривая под конвейер, и уходя с другой стороны так же боком, молча, в ужасе от собственного любопытства. То, что было на ногах у незнакомца, оказалось ничуть не вкусным, твердым, и вообще, не таким интересным, как казалось сначала.

Вопреки всему Веньян никуда и не побежал, как совсем недавно того дико желал. Любопытство взяло верх над паникой, изрядно затормозило первичные реакции, и он остался там же под конвейером, с той лишь разницей, что ноги уже были практически по другую сторону, и ничего не стоило оказаться там полностью, да сбежать. Ведь не полезет же это странное двуногое создание тоже сюда? Не должно… А обходить ленту достаточно для того, чтобы успеть скрыться и найти подходящее укрытие. Мозг незавершенного творения Матери работал слажено, быстро, и готов был изменять решения в кратчайшие сроки, плавно переходя с одного на другое.
Напряженно замерев, он очень внимательно прислушивался, вытянув шею, распластавшись по полу, и очень крепко упираясь руками в пол. На заживших обрубках было множество мелких царапин, ссадин, не видимых под слоем грязи, и болели они, если задумываться, иногда порядочно. Но боль в жизни Веньяна никогда не вставала на первый план, оставаясь чем-то несущественным, сродни бесплатного приложения  к итак дальше некуда незавидному существованию.
Было очень интересно, настолько, что даже не шарахнулся от протянутой руки, продолжая расширенными зрачками всматриваться в спокойное лицо того, кто так похож на него самого. Или все же не похож? Сомнение настойчиво прокрадывалось в голову, порождая хаотичные мысли, самые возможные нехорошие варианты развития событий, которые как снежный ком накатывались на сознание, подгребая под собой и не давая вообще соображать здраво. С той лишь разницей, что он понятия не имел что такое снег. Ровно, как и небольшие по размерам, длинные отростки на продолжении руки. В момент рождения явно не успел рассмотреть свои пальцы, слишком уж быстро стекло отсекло обе руки и произошло то на шаткой грани между глубоким сном и реальностью. Только боль потом, конечно же, была самая настоящая, пока корчился в окровавленной луже раствора, оставшейся на дне, а система стремительно латала повреждения, тратя энергию на то, чтобы закрыть кровотечение и максимально облегчить боль. Все произошло именно так, как было задумано, и убегал уже практически не чувствуя того, что в первые мгновения новой жизни, в первый судорожный вдох, вогнало в дикий животный ужас. Но пальцев тогда уже не было… Так что Веньян заворожено рассматривал перчатку, быстро переворачиваясь на спину, подтягиваясь немного, цепляясь за прочную металлическую конструкцию под конвейером, и запрокинув назад голову, цепко, пытливо заглядывая в глаза незнакомца. Он вроде бы совсем не был опасен, а спокойный размеренный тон вселял некую уверенность. Слова не различались, тонули в зачатках восприятия и оставались там явно навечно. Да и сам едва ли мог говорить. Но тон прекрасно чувствовал, то выражение, с которым что-то было произнесено. Однако сомнения, некстати прокрадывающиеся в голову, не давали особого простора для действий, и любопытство над ними уже теряло власть. Вдоволь насмотревшись, как следует рассмотрев руку, Веньян плотно сжал зубы и плавно скользнул совершенно в другую сторону.
Оказываясь на противоположном конце грохочущей ленты, медленно поднимаясь на ноги, и уже так, с более безопасного расстояния, с любопытством рассматривая невиданное диво. Он был ниже ростом, но все равно умудрялся смотреть будто бы сверху вниз. Строго, без тени страха, с таким видом, будто бы молча укорял за то, что кто-то появился в его владениях без спроса и умудряется непрошено лезть, пугать, и вообще притеснять всячески одним видом. Моргнув пару раз, Веньян опомнился, и достаточно резко опустился обратно поближе к полу, неспешно побежал вдоль конвейера, на ходу интересуясь блестящей штуковиной необычной формы, которой еще не было в собранной коллекции, ловко подцепляя ее зубами и краем глаза оглядываясь назад. Проверяя, а не бросится ли следом, а не сделает ли нечто такое, от чего немедленно придется убегать? Кто знает… В протянутой навстречу руки не было ничего плохого, от перчатки пахло чем-то вкусным, но хорошо, что снова не вцепился зубами, мало ли какой подвох в том крылся.
Нагнетая самого себя размышлениями о подвохе и прочем нехорошем, лохматое недоразумение ускорилось, проворно перебирая ногами, резво отталкиваясь от пола обрубками рук, и покрепче зажав в зубах блестящую деталь, вновь оказываясь на другой стороне. Неподалеку маячила снятая решетка вентиляционного отверстия. Снять ее оказалось легко, винты прекрасно выкручивались зубами, а еще там было очень тепло, и не так шумно. Оно имело выход в несколько цехов, далеко расположенных друг от друга. Да только все равно туда не особо-то и спешил, усаживаясь на пол, прислоняясь спиной к прохладной металлической стене, и вновь ища пытливым взглядом незнакомца. Да, он оказался еще интересней всяких там блестящих штуковин… Но со своим Веньян тоже не расставался так просто, перекатывая стащенную деталь во рту, облизывая, и даже покусывая иногда.

Существо не запаниковало от движения Белла, что даже позволило вздохнуть спокойно. Возможно, этот жест привлечёт его, и получится получше рассмотреть черты этого лохматого чуда. Увы, но, похоже, недавно укушенного ботинка было достаточно, чтобы утолить любопытство и больше не приближаться, вместо этого ползая под конвейером, изгибаясь в самых невероятных позах. Если бы не глаза, Зиг точно решил, что этот нарушитель является инопланетной формой жизни, более приближенной к животному. Чему-то дикому и неразумному, поддающемуся только своим инстинктам. Но того времени, пока они смотрели друг на друга, вполне хватило, чтобы понять – перед ним человек или нечто очень приближённое к этому. Как они сами. Дети Юпитер. Но разве могло быть так, чтобы их Мать создала нечто столь ужасное? Странно, что при всей своей любви к прекрасному и идеальному, блонди продолжал интересоваться, тянуться к этому незваному гостю, пытаться его мирно изучить, а не силой захватывать в плен.
Время тянулось и не было бесконечным. Осознать, что сюсюкаться слишком долго с этим существом он не сможет, всё же пришлось, особенно тогда, когда вместо попытки приблизиться, нарушитель начал отдаляться. Медленно проследив за направлением его движения, мужчина заметил открытую вентиляцию. Как такое вообще могло быть возможным? Насколько нужно быть разумным, чтобы найти способ открутить решетку, чтобы отметить это как обходной путь? Нет, перед ним точно была не инопланетная тварь неизвестного происхождения.
Поднявшись, Зиг проследил за тем, как существо ловко подхватывает с конвейера зубами одну из деталей и отдаляется ближе к стене, продолжая наблюдать. Преследовать его было рискованно, скорее всего, стоит только подойти к механизму ближе, и это чудо запрыгнет в вентиляцию. Активировав браслет, Белл отправил указания для охраны:
- Направить дронов ко всем вентиляционным выходам. При обнаружении объекта, не вредить. Направить к точке А57, - слегка нахмурившись, мужчина снова посмотрел на незваного гостя. Лучше, конечно, если не придётся загонять его в угол, усыплять, связывать. Тем более, если он действительно был творением Матери. «Нет, это не возможно… или…» - брови нахмурились ещё сильнее. Вариант был возможен, но нужно было проводить расследование, а лучше, сразу обсудить подобное с другими братьями, которые могли быть в курсе дела куда больше.
Сделав несколько шагов назад, блонди не отводил глаз, внимательно наблюдая. Вероятность того, что, отдались он достаточно далеко, существо, ведомое любопытством или желанием не потерять интересный объект, подлезет всё же поближе, была вполне велика. Куда более логичный вариант предсказывания действий, нежели суматошная беготня в попытке выловить этого шустрика. «И как с тобой поладить?» - в любом случае нужно было выбрать собственный вариант поведения в данной ситуации. Может ли быть, что от него что-то ждут? Есть ли другие способы заинтересовать существо, при этом не рискуя снова быть укушенным… И тут Зига осенило – нарушитель, похоже, был голоден. Не зря же он всё время искал что погрызть? Вряд ли это от того, что зубки резались. Вот только никакого вида пищи блонди с собой не носил.
Снова связавшись с охранным пунктом, он тихо, но чётко дал указание добыть что-либо съедобное и направить в дройде-помощнике. Организовать подобное довольно быстро на заводе по производству механических деталей и конструкций, где по большей части работают синтетики, было довольно проблематично, поэтому Белл всё ещё считал своей обязанностью не позволить «гостю» убежать. Посторонние разговоры по связи могли насторожить существо, не смотря на то, что Зиг старался говорить довольно тихо, даже если суть разговора не была понятна. Чтобы вернуть доверие лохматого чуда, мужчина отобрал у как раз проезжающего мимо робота одну из деталей и начал с интересом её разглядывать, словно совсем потеряв интерес с объекту по ту сторону конвейера. Он медленно вертел предмет, поднимал к свету, слегка прищуриваясь. Возможно, дошло бы дело даже до пробы, – всё для достижения основной цели! – но отвлекло тихое пиликанье дройда, который, не досчитавшись детали, вернулся и теперь крутился вокруг хозяина, явно требуя возврата для продолжения работы. Нельзя было ему продолжать действовать в том же духе, так что, проведя пальцами по гладкой панели робота, Зиг нащупал нужный переключатель и отключил дроида, решив, что перенастроит его чуть позже. Оглянувшись на существо, он накрыл деталь ладонью, словно показывая, что это «его прелесть», с которой он ни за что не поделится, мужчина сделал ещё несколько шагов в сторону. В этот момент браслет предательски мигнул, указывая на новое полученное сообщение. В другой момент, блонди поспешил бы его изучить, но сейчас он должен был сконцентрироваться… А зря. Ведь тогда бы он был в курсе, что к заводу прибыла парочка важных лиц…

Веньян не понимал слишком многогого. Точнее, не понимал почти абсолютно ничего. Бывает и такое… Однако пытливый взгляд ярко-голубых глаз так и сверкал неуемным любопытством. Неискушенный разум боролся с противоречивыми мыслями, основанными на одних чувствах, неровном восприятии увиденного, и любопытство снова начинало диктовать свои условия. Незнакомый объект, так и не исчезнувший из поля зрения, уходить явно никуда не спешил. И его можно было бы по-хорошему отнести к дроидам, если бы не совершенно другие действия, абсолютно иной запах и наличие множества факторов, указывающих на принадлежность к какому-то роду, похожему на самого Веньяна.
Несмотря на отчаянно хромающее восприятие, несовершенное дитя Матери умудрилось выстроить длинную логическую цепочку. Отчаянно хмурясь при том, поворачивая лохматую голову из стороны в сторону, выгибая спину с торчащими под слоем грязи позвонками, и, самое главное, не забывая напряженно прислушиваться. Серия тихих звуков тоже прочно обосновалась в памяти, оставаясь там до более подходящего времени, когда можно будет все тщательно проанализировать. Но тон не был враждебным, не был страшным, так что Веньян наконец осмелился подобраться еще ближе. Терпеливо дожидаясь, пока мужчина замолчит. Чтобы совсем уж наверняка и без всяких там неожиданностей, от которых придется бежать сломя голову. Однако, заманчивое вентиляционное отверстие так и не было выпущено из поля зрения. Равно как и не отпущена драгоценная деталь, крепко удерживаемая зубами.
Медленно, шаг за шагом, Веньян крался по другую сторону конвейера, пытаясь быть совершенно незаметным и тихим. Пока не оказался практически напротив… Немного подальше, правда, как раз на достаточном расстоянии для того, чтобы распластаться по полу и во все глаза смотреть на то, как ловко можно обворовать надоедливую пищащую штуковину. От дроидов, ревностно охраняющие всякие интересные блестящие твердые предметы, приходилось убегать, тщательно планируя маршрут и крепко держа стащенное. А то ведь первое время они ловко отнимали все детали, вытаскивая даже прямо изо рта, и раскладывая все обратно по местам. Ненадолго, правда - своего Веньян упускать не желал нисколько. Но сейчас, увидев невиданное ловкое действо, так и вовсе заинтересовался настолько, что плавно подлез под ленту, внимательно наблюдая за тем, как здорово можно справиться с охранником разнообразных интересных блестящих, несомненно, очень важных деталей. В совершенной памяти моментально закрепились все последовательные действия, и аж все зачесалось немедленно то повторить. Только вот как?
Еще немного подтянувшись, хмурясь, сводя брови к переносице, жертва железных обстоятельств так и вовсе едва не подавилась стащенной деталью, приметив то, как неизвестно кто заявляет право на собственность. Нет, подобного Веньян потерпеть точно не мог. Сильно забеспокоившись, быстро пряча нагревшейся кусочек металла подальше за щеку, высвобождая место  для новых приобретений, он и вовсе целиком оказался на стороне нарушителя мнимого спокойствия, зорко наблюдая первым делом за мигающими огоньками на руке. Однако внимание быстро переключилось обратно на то, что было зажато у незнакомца в пальцах. Ловко перевернувшись на живот, привычно встав на четвереньки, местное заводское чудовище медленно пошло в наступление, намереваясь доказать, что все интересное на этой территории принадлежит только ему и никому больше.
Не сводя решительного, цепкого взгляда с детали, Веньян в один момент замер, внезапно резко метнулся в сторону, словно намереваясь поднырнуть обратно под конвейер. И тут же совершил быстрый выпад совершенно в другом направлении, бездумно, на всей скорости, на которую был способен, проскальзывая мимо руки, вытягивая шею, вцепляясь было зубами в пальцы, где была зажата блестящая штуковина, так же резко смыкая челюсти, тут же разжимая их, когда почувствовалась на языке ткань перчатки, а за ней какая-то непонятная преграда, за которую ни за что нельзя переступать. И это напугало еще сильней собственной глупой решительности в погоне за призрачной целью. Она казалось слишком важной, пожалуй, даже самым главным в жизни.
Но нет… Распластавшись по полу, не удержав равновесия в самый неподходящий момент, подавившись все же случайно проглоченным сформированным куском металла, который недавно так уютно устроился за щекой, Веньян очень спешил обратно, под привычно грохочущий механизм.

Внутри завод казался несравненно больше, чем снаружи.
Бесконечные переходы, коридоры, лестницы, залы с работающими механизмами... Леону в голову закралась мысль, что без  проводника они наверняка заблудились бы тут.
Сколько они шли, Леон не засекал, но в один момент он услышал сигнал ручного комма. Винсента срочно требовали обратно. Удивившись, блонди глянул на помощника, и в два слова отправил его обратно, понадеявшись, что тот не заблудится и выйдет сам.. Вольф - ну до чего хороший у него платина - без единого слова повернулся, и пошел обратно, довольно быстро исчезнув за поворотом.
Успокоившись и ускорив шаги, блонди одновременно с дроном вошел в большой зал. Грохотал конвейер, работали механизмы.
Но то, что он увидел, едва войдя в цех, заставило его замереть и без знака брата, который он заметил пару секунд спустя.
Цех был освещен довольно скудно, но это не представляло проблемы для дзинкотая, позволяя увидеть. И Леон... увидел.
Существо. Метнувшееся от Зига под конвейерную ленту, странное, уродливое, все словно изломанное под самыми странными углами, чернокожее... то ли вправду цвет кожи такой, то ли перепачкавшееся в заводском цеху.
Леон остолбенел, удивленно глядя в то место, где исчезло существо.
А вот это уже интересно... Кто это, что это, как оно тут оказалось, чем питалось, что пило...?! - мелькнула у блонди мысль.
Понаблюдав манипуляции с дроном и увидев жест брата, Клэр, наверно, в другой ситуации бы хихикнул, но сейчас, замершему в шоке блонди было не до смеха. Увидев, как брат взял кусочек пиццы, и правда источавшей дивный аромат, и почувствовав призыв брата помочь, скользящей, неслышной походкой подошел к нему, присел тоже на одно колено, и заглянул под конвейер.
Увиденное повергло его в еще больший шок, хотя, казалось, куда ж больше. Но это увиденное было так... странно, гротескно и удивительно...
Длинные, спутанные волосы, грязное тело, но такое красиво сложенное и правильное, странные обрубки вместо рук, вызывавшие отвращение и жалость, ноги...
О Юпитер, если подумать, что это, упаси боже, элит... что он тут делает, почему он тут?! Как он тут оказался... Что с ним?! - от мыслей, разом вспыхнувших в его голове, блонди чуть нахмурился, но тут существо повернулось к ним лицом, и Леону понадобилась вся его выдержка, чтобы не ахнуть испуганно-восторженно. Глаза... Глаза, Юпитер, какие глаза... С перепачканного, но красиво вылепленного лица, из-под перепутанных волос на них смотрели гордые глаза, светившиеся жаждой жизни и смелостью, силой.
Юпитер... - подумал пораженный в самое сердце Леон, - нет, это не мутант из Пустошей... Элит.
Элит, и, похоже, он серьезно пострадал. Вспыхнувшее в мозгу твердое решение поразило Леона, но он сразу принял его и согласился с ним.
Как же он жил тут все это время? Чем питался, что пил, хотя, судя по его худобе, не сильно-то пировал. Срочно забрать его отсюда, и отвезти к Раулю.
Несмотря на порывисто принятое решение, действовал блонди медленно и плавно.
Взяв кусочек пиццы, улыбнулся существу самой располагающей улыбкой и, использовав все, чем одарила его Мать для выполнения его рабочей функции, впервые для спасения чьей-то жизни, произнес нараспев, негромко и ласково:
- Иди ко мне, хороший, иди сюда, гляди, какая вкунятина у меня есть, это, в любом случае, получше того, что ты тут ел, уж поверь мне. А запах... ммм... - журчал Клэр, а внутри все обрывалось и вздрагивало от страха, что существо убежит или нападет. Леон не хотел применять силу в отношении существа, он хотел увезти его по дороговоренности. И с хозяином завода, и, если выйдет, с существом. Действовать следовало осторожно. - Не бойся, обещаю, мы не сделаем тебе ничего плохого. Иди ко мне, хороший.
Серо-голубые глаза смотрели искренним участием и тревогой за существо. Впервые в жизни Леон переживал за чью-то жизнь, искренне и полно, но внешне блонди был спокоен и выглядел располагающе и открыто, смотрел на существо, словно показывая всем видом, что нечего бояться.
Обращаясь к брату, едва слышно прошептал:
- Его надо увезти отсюда, но никаких резких движений и повышения голоса, попробуем с ним договориться... Я думаю, что это элит, правда, каким образом он оказался тут и в таком состоянии... думаю, Рауль разберется. Его надо увезти в Кииру.