– Ну, не скажите, мой дорогой доктор, – скуповато усмехнулся Рауль, откладывая наконец не дрогнувший в его руке лист с назначениями. Обращение было до смешного буквальным в части обоих прилагательных – и «мой», и «дорогой». – Не так уж плохо, когда пациенты сбегают. Как минимум, это означает, что у них уже есть на это силы.
Взгляд, вновь неторопливо поднятый на амира, оказался неожиданно пристальным, а по мере того, как Айгор говорил, им вообще можно было резать стекло, но Ам коллегу с засасывающим прямо-таки вниманием дослушал, заметив нечаянную замену вежливого «Ваших» на более тёплое «твоих». Как много значат местоимения, подумать только... И в ответ – откровенность за откровенность – сказал то, что вполне мог бы не говорить:
– Это случилось как раз в последней жизни – взрыв и пожар. Но он не погиб там, он выжил, хотя ранения и были тяжёлыми. Мы выходили его, наверняка он восстановился бы полностью, потерю ног мы бы без проблем компенсировали...
Главный биотехнолог умолк, кончиками пальцев легко и бегло постучав по столу – такой бессмысленный человеческий жест, заполняющий повисшую паузу нерешительности и сомнения – говорить ли дальше. Но что это даст Айгору? Только лишнюю информацию, вызывающую неуверенность в том, что Амои предоставит ему безопасное убежище, и тревогу в правильности принятого предложения о сотрудничестве со столь бесчеловечным режимом, куда более бесчеловечным, чем тот, от которого генетик бежал, только лишнюю тревогу о своем будущем.
Не нужно. Это лишнее. – Рауль снова посмотрел на Дин-Хадара, отмечая, как скверно тот выглядит. Конечно, Советнику докладывали, что новый сотрудник выкладывается по максимуму, днюет и ночует на рабочем месте, но ведь этот вид загнанного, пусть и породистого коня - не тем только вызван?..     
Так же – подушечками пальцев – Ам тронул лист на столе, ненужно выравнивая его параллельно краям столешницы и договорил о другом:
– ...и, да, он вспомнил, ты прав, – вполне нарочно заменяя «Вы» на «ты», и ещё чуть-чуть приоткрывая уже не телесное, но душевное устройство дзинкотаев вообще и себя в частности: – Я мог бы стереть эту память, которая и мучит его, и пугает, и мешает, верно. Я не сделал этого. Возможно, я ошибся. 
Ровный тон не давал понять, сообщает ли блонди уже решенное для себя, или отчаянно просит совета, спрашивая без вопросительной интонации – правильно ли поступил, действительно ли ошибся.
Он всё ещё не принимает нас за людей... – эта мысль не вызвала даже мимолетной досады, Второй консул принял это просто как факт, в конце концов, именно генетику особенно видны различия, хотя бы просто на уровне биологии – иной состав крови, иной набор генов. – Нужно время, чтобы понять – крови-то мы всё-таки одной, – Советник спокойно смотрел на собирающего инструменты амира, кивнул ему, обозначая поклон:
– Конечно, гару. Я Вам благодарен и не смею более задерживать.
Спрашивать о том, может ли он рассчитывать на помощь Дин-Хадара в случае ...иного случая интересного, стало бы не столько проявлением вежливости, сколько лицемерием, оба понимали, что Айгор не в том положении, чтобы отказывать, а сообщать о далеко идущих планах на его счёт Рауль счёл преждевременным.
Успеется ещё. Время терпит. – Второй консул искренне надеялся на это, хотя перед тем как встать и покинуть кабинет вслед за уже ушедшим генетиком, Ам невольно потер ладонью грудь – её опять сдавило.

Отредактировано Рауль Ам (2016-01-25 18:40:48)