Амойские финансы, которые, благодаря предусмотрительности и остаткам верности долгу блонди, проявленным напоследок Маркусом Джейдом, романсов пока не пели... но готовились вот-вот поупражняться в своих вокальных данных. Причем у всего Синдиката в неполном составе сложилось стойкое впечатление, что когда это случится, заголосят они так, что мало не покажется. Так что никак нельзя было сказать, будто золотоголовый отряд не заметил потери бойца, на экономическом фронте потеря сразу двух специалистов из четырех, имеющих отношение к денежным потокам, становилась не просто заметной, она грозила полным фиаско. Дабы предотвратить его, обоих подкованных в экономике блонди следовало вернуть в строй как можно скорее, и наконец-то к тому появилась возможность. Начать решили с Маркуса, сразу по двум причинам: во-первых, потому что, если без дипломатии ещё можно было как-то временно обойтись, отложив переговоры, визиты и прочее, то экономические процессы не заморозишь без фатальных последствий для планетарного государства; а во-вторых, всё-таки казалось менее рискованным загружать в новое тело собственно нулевую матрицу без позднейших наслоений, нежели мнемограмму, как у Минка.
Правда, как ещё сказать... древние философы частенько сравнивали тело с одеждой, в которую на время облекается душа, и, если уж принять эту вполне точную аналогию, новое платье короля ...финансов было не только неношеным, но и другого фасона. Что поделать, клона Восьмого консула ни в одной из капсул резерва не хранилось, по всей видимости, Юпитер не сочла этого своего сына шедевром, любимцем, необходимым элементом верхушки власти. То, что консулы Синдиката увидели ситуацию иначе, подтверждало – неладно всё в амойском государстве. Именно «неладно», то есть нет в системе управления прежнего, предписанного и, казалось, нерушимого согласия и слаженной, в унисон, работы искусственного и живых интеллектов. Но интеллект Джейда оказался сейчас нужнее золотоволосым властителям, нежели сама Юпитер, поэтому они, ничтоже сумняшеся, сообща выбрали телесным носителем разума Маркуса неизвестного собрата, которого Матушка наверняка приберегла для чего-то другого. 
Ну что ж… хоть кто-то из Золотой Дюжины сможет сказать, что не Мать выбрала ему судьбу. А сомнение… сомнение разрешается опытом.      
Оставаясь внешне спокойным, Рауль волновался, пусть и знал, что, в принципе, процедура-то обыденная, производимая уже не один век: ну, подумаешь, закачать в клон матрицу личности! Сбои при этом случались крайне редко. Другое дело, что подобную загрузку всегда делала сама Мать… но и она ошибалась. Живой результат именно такой заминки Юпитер, на диво удачный, кстати, и должен был сейчас появиться возле помещения резервного инкубатора, где мерил пол шагами лёгкими, но гулко отдающимися в мрачном коридоре у дверей в неприветливый зал главный биотехнолог Амой.     
– А у нас права на ошибку нет... – произнёс он тихо, обернувшись на звук уже не своих шагов.

Отредактировано Рауль Ам (2015-12-17 02:33:28)

Поймав взглядом Мея, Рауль чуть прищурился, будто белизна чужого сьюта резала зелёные, несколько лихорадочно блестевшие глаза главного биотехнолога Амой. Они оба смотрелись здесь, в этом нерадостно сером, металло-мраморном зале странно, даже чуждо. Чудилось – от их фигур исходит тонкое белоснежное сияние, окутывая их призрачно-лучистым ореолом. Но если у блонди его немного смягчало и согревало золото распущенных по спине и плечам волос, то платина с его плащом серебристых прядей и белой кожей вообще казался прорезанной в сером сумраке щелью в виде человеческого, мужского силуэта, через которую бил какой-то нездешний свет, размывающий краски.
Ожидание кончилось, и теперь Ам смотрел на подходящего заместителя, не отрываясь и не трогаясь с места, застыв, будто приглушённо поблёскивающая снежная скульптура. Он ведь тоже умел, когда требовалось, являть собой нечто величаво-ледяное, подавляющее своей уверенностью в собственном совершенстве – все они это умели с рождения, все тринадцать консулов. Только хорошенько присмотревшись, можно было заметить тонкую вертикальную морщинку озабоченности, прорезавшую лоб над переносицей – справа и слева. Складка гордецов, о да. Его самого изрядно смущал тот факт, что он, блонди (блонди, как-никак!), говорил сам с собой, пусть даже в одиночестве, не сомневаясь в том, что его не услышат.   
– Я верю… нет, я точно знаю, что Вы безупречно исполните свою работу, Мей, – пожав узкую кисть Тана, ровно произнёс Советник правильные в данный момент слова, в общем-то, действительно так думая. – Что сделаете всё, что возможно и намного больше того.
Как будто у него оставалась альтернатива… Не было у платины выбора и быть не могло, по двум причинам – тел всего шесть, каждое не то что на вес золота, но гораздо, гораздо драгоценнее, да и не умеет элита абы как относиться к своим служебным обязанностям вообще, а уж тем более – в делах столь очевидной государственной важности. Судьбоносных, что называется.   
Советник тоже подошёл к капсуле, в минуты деловитой и собранной тишины последней проверки готовности объекта к эмуляции рассматривая нерождённого ещё незнакомца, который станет Маркусом.
Не похож… совершенно не похож на Джейда, – Ам пристально всматривался в черты иначе прекрасного лица будущего собрата, снова думая о том, что в последнее время неожиданные нужды оборачиваются для каждого невольными, но при этом объективно интереснейшими экспериментами над другими и собой – уж не этого ли добивалась Мать? Или он, прежде (и как давно, кажется) верный и послушный сын Юпитер, настолько привык видеть её за всем происходящим, словно религиозный фанатик промысел божий, что и теперь подсознательно ищет её происки или благую волю?
Мощнее Маркуса, чуть выше ростом, оттенок золота у длинных прядей даже светлее, чем у Ясона. – Ерундовая посылка, что, будучи прекрасным и привыкнув к красоте окружающих, перестаёшь её ценить, главному биотехнологу не мешала никогда. – Матушка и с этим сыном не изменила вкусу… хотелось бы мне только знать, следующая это генерация блонди, или напротив, предыдущая? Ведь инкубатор этот создан не вчера, и даже не десять лет назад. А если так, почему конкретно этот образец не был пробуждён раньше?..          
– Да, приступайте, – кивнул Рауль заместителю в ответ на заявление о готовности, не считая нужным напоминать о значимости предстоящего. – Я не смогу находиться здесь во время процедуры, меня ждут в аппаратной, так что мешать вам будет некому.
Но и помогать тоже, – вслух этого отступивший от капсулы Советник не сказал, ни к чему. Да и едва ли Тану понадобится помощь; пожалуй, ему сейчас Второй консул доверял даже чуть больше, чем себе. И всё-таки, перед тем как развернуться и уйти, не мог не пожелать тихо и совсем по-человечески:
– Удачи, Мей. Удачи нам всем.

Отредактировано Рауль Ам (2016-01-16 17:16:19)

– Удачи, Мей. Удачи нам всем, – четкий, но такой… человечный голос шефа немного разрядил гнетущую атмосферу зала.
Платина всегда подозревал, что Рауль был хорошим эмпатом, ментально чувствуя собеседника, зная, что и как ему надо сказать в текущий момент. Сейчас его тон был необычно доброжелателен, применяясь исключительно в единичных случаях, действуя подобно релаксанту. Оставляя его один на один с будущим собратом, Ам ненавязчиво показывал своё расположение, полагаясь на знания генетика и веря в его силы, а может быть, просто проверяя, насколько хорошо Тан справится со своими обязанностями и справится ли вообще без его помощи. Так учат плавать – просто бросают в воду. Если поплывёт – хорошо, утонет – ну что ж… Это было в духе Ама – мягко испытывать, проверяя лояльность и уровень знаний своих подчиненных.
Работа должна быть выполнена безукоризненно, других вариантов просто не существовало и Мея слегка обнадеживало то, что вряд ли Ам стал сильно рисковать, не доверяя ему полностью – не так много осталось в резервном инкубаторе запасных тел.
Плечи, повинуясь спокойному, благожелательному голосу, помимо воли чуть распрямились, и генетик чуть улыбнулся в знак признательности, и, стараясь чтобы голос звучал в той же тональности, ответил:
– Спасибо, Рауль. Уверен, через час мы уже сможем пообщаться с новым Маркусом.
Блонди, мелькнув последний раз белым пятном в дверном проеме, исчез, оставив генетика наедине с будущим «новорожденным». Чуть сильнее, чем было необходимо стиснув, край планшета с последними показаниями состояния здоровья будущего короля финансового рынка, генетик кинул взгляд на капсулу. Пресловутое «чувство локтя» никуда не делось с уходом Рауля. Напротив, только усилилось, настроив мысли на рабочий лад.
Мей, подойдя вплотную к капсуле, запустил процесс «рождения», плавно передвинув интерактивный бегунок на позицию «запуск всех систем».
«Пора мне выпускать птенца из скорлупы или… бабочку из кокона». Схожесть серебристого яйцеобразного резервуара, в котором находилось тело блонди, с коконом, была сильна, но на поверхность сознания почему-то упорно лезли терранские легенды о Минотавре и его лабиринте. Ужасное чудовище обитало в глубоких пещерах и пожирало людей.
«Интересно, почему у меня резервный инкубатор вызывает именно эти древнегреческие ассоциации?» – Мей настороженно покосился на резервуар, но тот молчал – не было, конечно, никаких поскребываний, завываний и других посторонних звуки, кроме шума запущенного процессора.
Поведя плечом и убедив себя, что это все результат разгула его фантазии, вызванной регулярным недосыпанием, платина продолжил работу, но легкое сомнение все же, возникнув из ниоткуда и выйдя на поверхность, так и осталось лежать, греясь под светом бестеневых ламп и подпитываясь волнением генетика. Может, это интуиция? А что такое интуиция? Суммарный опыт прошлых лет, который в нужный момент концентрируется в одной точке и выдает информацию в виде ответа. Конечно, генетик понимал, что важность их миссии зашкаливает, особенно в такой обоюдоострый момент, который сложился сейчас на рынке. Колебания цен, взбрыкивание финансового мира и падение котировок было весьма убедительной причиной поднять собрата из мира живых манекенов.
Через восемнадцать минут от начала процедуры, веки Маркуса затрепетали и резко распахнулись. Это было неожиданным, а поэтому неприятным отклонением от нормы – пробуждение должно было произойти только через сорок минут.
«Вероятно, гипервентиляция способствовала непроизвольному рефлекторному открытию глаз».
К сожалению, отрегулировать этот параметр не представлялось возможным и, следуя правилам, Мей, отщелкнув замок «кокона», откинул линзовидную крышку, выравнивая давление в капсуле. Сжатый воздух с шумом вырвался на свободу, распространяя легкий запах ментола. Зажав в ладони ручной скан, Тан склонился ближе к блонди, пытаясь отследить малейшее изменение в его состоянии.
Закончив визуальное обследование, Мей наткнулся на странный и пустой взгляд серых глаз Маркуса. Веки с длинными ресницами затрепетали, взгляд словно затягивал в свою глубину, действуя почти гипнотический и, вероятно, по этому, платина пропустил тот момент, когда сильная рука «бабочки», разбрызгивая фонтан амниотической жидкости, схватила его за горло и подняла на полметра над полом. «Какого Рагона!..» – только и успел подумать Мей.
Двухметровая «бабочка» невидяще смотрела сквозь него и что-то говорила, но мозг, лишенный доступа кислорода, не в состоянии был что-то воспринимать. В глазах начало темнеть, и взгляд невольно зацепился за железный столик у капсулы. На нем в гнезде мирно лежал обязательный для этой процедуры иньектор с тиапенталом натрия, очень эффективным снотворным. Конечно, это был яркий пример дичайшего анахронизма при стандартной процедуре пробуждения, но правила за сотню лет никто не отменял, чему генетик несказанно обрадовался. И кто сказал, что процедура была стандартной?
Оценив вероятность добраться до иньектора как почти нулевую, мозг, собравшись, начал было выдавать другие варианты, но тут Мея внезапно отпустили. Он упал на одно колено и, поднеся руку к покрасневшему горлу, попытался выровнять дыхание, краем слуха слыша «распоряжения» и не веря своим ушам. «Какая к Рагону бабочка! Это же чудовище, которого я выпустил из лабиринта! Вот только обратно запереть его будет проблематично, а ключик от меня далековато», – подумал платина с раздражением, понимая что такую любезность, как дать себя усыпить, блонди вряд ли ему сейчас окажет.
«Он что, меня за фурнитура принял?»
Где-то произошёл все-таки сбой, и масштабы трагедии можно было бы оценить, только обследуя блонди здесь и сейчас. Потому что, во-первых – это была стандартная процедура после «родов», во-вторых, как он может выпустить в мир такой нестабильно-опасный объект? Чувствуя себя не лучшим образом после такой встряски, но больше беспокоясь о том, что он, возможно, подвел Рауля, Мей принял решение – любым способом не выпускать блонди отсюда до полного его обследования.
Размышляя о делах своих не совсем радужно, Тан с подозрением смотрел на молодого человека, включавшего инком, всеми фибрами ощущая, как в воздухе остро запахло проблемой.
Маркус невозмутимо топал в душ, обмотанный пуповиной, как Лоокоон змеями, и Тан окончательно убедился: что-то точно пошло не так. Блонди до душа не дойдет, хотя бы потому, что длина пуповины не позволила бы с ней дефилировать по залу. Но поскольку резко пробужденный Минотавр не снижал скорости шага – генетик понял: разрыв неизбежен, что, естественно, не убило бы блонди, но сильно осложнило процесс восстановления. Мысленно прикинув, как Маркус будет намыливаться, заливая рану не стерильной водой, Мей пришёл в ужас и решил вмешаться, пока ситуация окончательно не превратилась фарс. Легко вскочив на ноги, чувствуя себя уже вполне работоспособным, генетик едва успел перехватить пульсирующую пуповину и не дал ей порваться, что было бы чревато последствиями как для Маркуса, так и для Мея, допустившего подобный инцидент. Он слегка дернул ее на себя, вынуждая блонди недовольно повернуться, и как можно мягче, как говорят с неразумным ребёнком, произнёс:
– Маркус, ваше рождение ещё не завершено, и, исходя из сложившейся ситуации, я вынужден ЭТО сделать.
С этими словами Тан подошел вплотную и, не давая опомниться чересчур боевому блондинистому энерджайзеру, легко нажав на точку возле третьего позвонка, лишил блонди способности передвигаться, не лишив при этом сознания. Этому приему Мея научил его знакомый, мастер боевых искусств с Терры. «Знания никогда не бывают лишними», – повторял он, и платина лишний раз в этом убедился, хотя и представить не мог, что испытывать их будет на элите.
Понимая, что потом придется объясняться, но не испытывая по этому поводу никаких расстроенных чувств, он подхватил довольно тяжелое слабеющее тело на руки и подтащил его к столу, с трудом положив сверху. Мей знал, что в подобном состоянии Маркус пробудет ещё около часа, и ничем не сможет себе навредить.
Да и ему тоже, прямо можно сказать.
Надо было по-максимуму использовать это время, исследуя блонди на предмет выявления отклонений от нормы, и Тан уже подсознательно мстительно отдавал себе отчёт, что Джейд эти тесты у него не пройдёт.
Связь Маркуса с капсулой ещё была сильна и завязана буквально «гордиевым узлом», который требовалось срочно перерубить, точнее, требовал незамедлительного медицинского вмешательства. Взяв инъектор с лекарством, которое «склеивал» пуповину, Мей приставил дуло к плечу Маркуса, и, продолжая прерванный процесс рождения, чуть сильнее, чем следовало, нажал на спуск.
«Будешь знать, как кидаться на великих археологов!» –  хмыкнул на невесть откуда появившуюся в голове игривую фразу Тан, удобнее укладывая «минотавра» и поворачиваясь за инструментом, упорствуя в своем желанием закончить процедуру. – «Ну ладно, допустим, не археологов, а генетиков, но не важно. Рауль меня не поймёт, если я не смогу довести порученную мне задачу до благоприятного результата. Медик я или кто?»
– Ничего, друг мой. Расшаркиваться будем после, если будем, конечно, а пока лежи смирно. Не могу же я тебя в таком виде людям показывать, –  сказал генетик тихо, спокойно глядя на гневно сжатые губы и расширенные зрачки блонди, длинные светлые пряди волос которого, оттенка белого золота, мокрыми лентами свисали почти до пола. Лицо с тонкими чертами и удлиненными к вискам глазами было удивительно прекрасным и, если не брать во внимание произошедший боевой инцидент, то Мей признал бы в нем лучший образец элитарной красоты, который выходил из-под руки Матери. Но сейчас, на повестке дня, стояли другие, более насущные вопросы, кроме как в баллах оценивать красоты подопытного.
Лазерный нож легко перерезал переставшую пульсировать пуповину, мгновенно спаяв сосуды, и предотвратил их инфицирование. Через несколько часов, благодаря высокой регенерации блонди, на месте ранки образуется небольшой белесый шрам.
И стоило поднимать такой шум?Основная часть работы уже завершена, осталось только проверить все функции твоего организма.
Настроив сканер, висящий сверху над столом, Тан запустил его на полную. Сотни лучей заскользили по мощному телу, собирая малейшие данные, начиная с простейших, вроде дыхания и кровообращения, и заканчивая радиомагнитными срезами, проецируя информацию в виде графиков на огромный экран. Прислонившись к темно-серой мраморной стене, платина устало прикрыл глаза – оставалось только ждать результата.

Отредактировано Мей Тан (2016-01-22 22:25:12)

Время тянулось медленно, как черная патока, застывая в серых мраморных стенах и намертво сливаясь с холодным пространством зала. Платина оторвал взгляд от созерцания мозаичного пола, в двадцатый раз пересчитав все завитки, причудливо змеившиеся в природном мраморе, и посмотрел на огромный голубой монитор с постоянно обновляющимся графиком сканирования.
Процесс был не завершен, параметры сняты с 78% тела.
Слегка «поскрипывая циркулем железным», лабораторные часы тихо отщелкивали свой ход до конца процедуры. Оставалось всего десять минут.
Неожиданно заныла тонкая, натянутая струна в виске и Тан, мотнув головой, разгоняя химеры невесёлых дум, лишь вызывал этим новый приступ боли и раздражения…на себя.
Когда накал страстей спал и появилось время спокойно все осмыслить - ситуация вдруг поменяла вектор, развернувшись в перспективе, став не такой однозначной. Кураж прошёл, оставив позиции, и на его место пришел холодный расчет. От него становилось еще холоднее в «родильне» и висок простреливало сильнее.
Маркус, хоть и оказался чрезвычайно «активен», но все же он был блонди, один из 13 любимых сынов Юпитер, и кто знает, как этот инцидент теперь скажется на карьере и судьбе самого генетика. По головке его точно не погладят. Перспектива утилизации из далекого будущего, скоропостижно перенеслась в настоящее, маячково загоревшись над головой и истошно завыв авиационной сиреной.
Подумав более трезво и детально все рассмотрев, Тан все же решил, что утилизация ему точно не грозит - видеокамеры в малейших деталях зафиксировали произошедшее и максимум, что ему светит - нейрокоррекция, да и та под вопросом.
Стоя на безопасном расстоянии, в пяти шагах от стола с высокопоставленным собратом, Тан наблюдал за этим чудом амойской генетики, оказавшимся таким агрессивно шустрым, и в сотый раз задавал себе вопрос, на который у него не было ответа:
«Кому это тело предназначалось?».
Прокручивая в голове варианты возможных выходов из ситуации, Мей не мог прийти к однозначному решению.
«О чем он сейчас думает? Как попроще и побыстрее сломать мне шею и уйти, или просчитывает очередную финансовую операцию?»
На экране компа, с которым успел «поработать» элитник, бесконечные колонки сводок всех торговых сделок за несколько лет, слились в один сплошной поток. Огромный массив информации потрясал, если не сказать больше, а возможность так быстро ее усвоить, немного озадачивала.
«Чьё это было тело? Кому было предназначено? Минку? С такими бойцовскими характеристиками?» - Мей усмехнулся, - «Вряд ли. Узнаем ли мы правду? Поднять архивы? Какие архивы? Мать и есть один большой архив, но она спит».
Размышляя над всем этим, Мей отлепился от стены, ставшей ему почти родной, и направился к пациенту, спокойно и мирно «спавшему» на столе.
«Какой же ты красивый… когда спишь. Носом к стенке. И не кидаешься на тех, кто помогает тебе «прийти в этот мир». Так бы смотрел и смотрел».
Подойдя вплотную к краю стола и зная, что у него есть ещё время, Тан заглянул в лицо блонди, отмечая внешние улучшения в облике - холодная мраморная белизна кожи сменилась тёплым кремовым оттенком, а губы и щеки порозовели. Волосы, подсохнув, свернулись золотыми волнами, мягко переливаясь на свету, образовав своего рода ореол вокруг головы.
Ну прямо спящий красавец!
От мыслей отвлёк прозвучавший бесстрастный голос:
«Сканирование завершено. Нарушения не выявлены. Дополнительная информация: Повышенная мышечная масса, ускоренный метаболизм, скорость физических реакций превышает норму в пять раз, мозговая деятельность превышает норму в 5 раз…»
Чёрт.
«Повышенная».
«Превышает».
Идеал.
Рауль будет счастлив.
Если этот «идеал» будет вести себя в рамках и никого не убьет.
Положив узкую теплую ладонь на лоб Маркуса, Тан отметил, что температура тела блонди чуть повышена, но в пределах нормы. Легко проведя рукой вдоль его лба, убрал локон с лица.
Внезапно его посетила идея.
После «рождения» шла обычная восстановительная процедура при помощи массажа и это было весьма кстати. Её выполняли лаборанты, но сейчас массаж выполнит он сам.
Встав у изголовья Маркуса, Мей медленно и аккуратно положил руки на его виски, легко, едва касаясь, начал массировать по кругу, расслабляя мышцы головы и снимая напряжение. Дойдя до кромки волос, запустил длинные пальцы в густую шелковистую массу, проводя ими как расческой. Перебирая волосы, скорее играя с ними, Тан почти мурлыкал, говоря, словно сам с собой:
- Какой отличный образец мы подобрали - все в норме, как оказалось. Физические показания даже лучше, чем у Ясона. Но это все будет несущественно, если я посчитаю, что этот образец несет опасность. Мне поручили воссоздать Маркуса заново - я это выполнил, но если эксперимент вдруг окажется неудачен... - платина потянул за золотистый локон двумя пальцами, - ...то никто, ни один из восьми наблюдающих, ни даже Рауль, ничего мне не скажет, если я его уничтожу. Они пока не вмешиваются в эксперимент. Пока. Так что любое отклонение от нормы - и я найду другое тело. Резерв у нас еще есть, и наш Минотавр вернётся обратно в свою пещеру. Навсегда. Я этого не хочу, потому что это косвенно ударит и по мне, но Минотавр должен быть заинтересован больше.
Спокойно говоря и одновременно неспешно делая свою работу, генетик незаметно и мягко сместил разогретые ладони с головы блонди на его шею. Положив руки на плечи, стал разминать дельтовидную мышцу, улучшая кровообращение.

Отредактировано Мей Тан (2016-02-05 16:40:22)

О том, что Маркус может очнуться гораздо быстрее, чем предполагалось, Мей догадался и, успокаивая себя известной фразой про «двум смертям не бывать, а одной не миновать», был готов встретить Армагеддон грудью. Но, вопреки прогнозам, тот не разразился. «Падший Ангел» и правда, оказался устойчив к внешним воздействиям и очень быстро пришел в форму: отчаянно жестикулировал, высказывая своё недовольство правилами и порядками, установленными еще сотню лет назад, срывал с себя датчики и, выражаясь простым монгрельским языком, «кидал понты». Мэй, храня поистине блондиевское хладнокровие, наблюдал за его действиями, которые ничего кроме улыбки не вызывали, хотя грозный вид Маркус умел напускать на себя с блеском.
Его физическая форма была выше всяких похвал. Оставалось привести в форму блондячьи мозги, но это уже было в компетенции главного амойского мозгоправа – Рауля Ама, и Мей чуть-чуть позлорадствовал, представляя, как под цепким взглядом шефа, мимо которого не проскользнет атом из анклава, финансист будет робок и покладист, как овечка.
Страха, вопреки ожиданиям боевого блондина, платина не испытал. Наоборот, было крайне любопытно видеть, как лабораторная модель пытается взять бразды правления на себя, не имея еще никаких прав, оставаясь в полном распоряжении платины до окончания «рождения». Пока он, Тан, не даст добро и пока Рауль не выдаст окончательный вердикт, Маркус оставался очередным экспериментом. Хм, может быть, даже неудачным...
Пока блондин что-то бурчал себе под нос, Тан провел мгновенный визуальный анализ его состояния и заметил, что бунтарю его массаж явно помог – движения стали более плавными, а, судя по нервным фразам, брошенным в гневе, слова генетика наверняка запали туда, куда нужно. Мей медленно отошел от блонди и, скрестив руки на груди, невозмутимо слушал недовольный тон:
– Я уже понял, что на Амой наблюдается финансовый кризис, раз платина занимается работой лаборанта. Может, вы еще и из арсенала петов что-то предложите?
– Я в душ. И к моему возвращению чтобы был тут подходящий мне комм. С вашей прытью и данными обследования подобрать его не составит труда.
– Ну что вы, во время вашего отсутствия кризис, вопреки прогнозам, не разразился. А вот у платин появились более широкие полномочия. Например, у генетиков, – Тан подошёл и демонстративно снял провод с плеч блондина, – Они, знаете ли, обладают правом не выпускать своих подопечных до окончания процедуры, а также правом решать их судьбу. Маркус, пожалуйста, не осложняйте себе жизнь. Да, вы – блонди, но пока вы здесь, вы находитесь под моим началом. У вас нет карты идентификации, и выйти отсюда не можете.
– Из арсенала пэтов? - генетик рассмеялся, – Маркус, вы мыслите шаблонно. Увы, нет.
«И нечего на меня смотреть своими добрыми блондиевскими глазами, простреливая насквозь. Я тебя не боюсь…»
Спокойно подойдя к пульту, выключая сканер, платина продолжил, не поворачивая головы:
– Все необходимое будет ждать в вашей комнате – мои помощники принесут. И пожалуйста, не забудьте одеться, а то лицезреть вас в неглиже я уже немного устал.

Отредактировано Мей Тан (2016-03-16 10:03:09)