- Нет, Зейдар, танцевать для меня ночью тебе не нужно, ночью я буду спать.
Хвала богам!
С души словно камень упал. Волнующее и муторное напряжение, терзавшее принца эти несколько секунд, как-то разом отпустило его из своих каменных объятий и он наконец-то глянул на возвышающуюся над бассейном фигуру беловолосого, одетого только в подобие изрезанных под самый корень гайратских брюк. Даже не совсем так. Эти странные одежды облегали его так плотно, что становилось неловко. Принц поспешно отвёл взгляд от бёдер беловолосого, мысленно выдав себе тираду на гайри, и состоящей из сплошных названий животных, с которыми он успел себя сравнить. Но в любом случае это была одежда и всё, чем было положено хвастать харзам перед своими тали, было скрыто.
Белоснежный сорвался с борта, проскользнув птицей над его головой и ушёл в воду. Всё-таки смелость белоснежного невольно восхищала принца, не смотря ни на что. С другой стороны зачем Платине опасаться той воды, в которой нет ничего страшнее одного единственного покрасневшего лейра?
Зейдар, не долго думая, ушёл вниз под воду, изящно развернулся в сторону белоснежного и быстро нагнал его, плывя почти параллельно, но чуть позади. Белоснежный прилагал усилия, чтобы держать своё тело на плаву, потому что дышал совсем не так, как рождённый в водах. Должно быть для него это тоже было своеобразной тренировкой, задерживать дыхание, чтобы преодолеть несколько метров и успеть вдохнуть на новом рывке. Белоснежный плыл ровно, быстро, успевая перевернуться и оттолкнуться ногами от борта, а белая грива волос так и завораживала взгляд лейра. Зейдар не выныривал наверх, просто плыл под ним, чуть ближе ко дну, совершая своевременные перевороты в воде, чтобы иметь возможность видеть борт и вовремя сворачивать. Иногда он переворачивался вокруг своей оси, но всё равно не упускал Платину из виду. И вот белоснежный наконец замедлился и остановился посреди бассейна, позволив воде поднять его на поверхность.
Принц извернулся и мягко устремился вверх, выныривая одновременно с ним, и легко ложась на воду неподалёку от расслабленно лежащего на спине белоснежного советника. Белоснежный заговорил с ним, будто бы знал, что он не ушёл далеко в глубину бассейна. Зейдар и не собирался уходить далеко, особенно сейчас, когда сердце снова билось ровно и ночь не предвещала ему ничего коварного.
- Зейдар, ответь мне на несколько вопросов. Первое – насколько взрослым ты считаешься по меркам своего мира? Смог бы ты вот прям сейчас, если бы захотел, выбрать себе пару по своему желанию, создать семью… Смог бы ты стать королем в таком возрасте или у тебя был бы советник, пока ты не станешь старше? Я спрашиваю это потому, что тоже ничего не знаю о твоем мире, обычаях, даже о повседневной жизни. И второе, что мне хочется знать сразу – что с тобой случилось у консула Маркуса? Расскажи кратко, не нужно подробностей.
Принц чуть нахмурил брови и поравнялся с белоснежным, размышляя над заданными ему вопросами. Конечно он помнил, что обещал не вспоминать о Блонди более, тем более обещал именно советнику, когда тот делал какое-то своё амойское волшебство. Забыл ли он? Нет конечно, но договор есть договор и всё, что случилось у Маркуса было недоразумением. Имеет ли он право говорить об этом сейчас, в доме Фалка Бло, когда считается, что он всё забыл?
Но здесь ведь только он, я и Рон, который не пожелает навредить своему хозяину. Гайр ведь знает правду, иначе не изучал бы так пристально экран, когда это всё происходило...
Лейр чуть покачнул хвостом и медленно поплыл вокруг серебристой фигуры,  держа руки вдоль тела, затем снова принял полу-вертикальное положение,устраивая большие пальцы рук на своём поясе и вынырнув по плечи из воды в метре от белоснежного.
- Я... уже достаточно взрослый и опытный в глазах моих соплеменников, чтобы я мог выбрать себе пару. Мы рождаемся совершеннолетними, но первый год никто не в состоянии выбирать кого-то, кроме отцов. Ещё один год даётся на то, чтобы лейр приобрёл минимальный опыт, ибо связывать себя узами брака с неопытным тали - не принято. Хотя бы пара лет, три, четыре года с момента взросления...Чем более опытен будет будущий супруг, тем больше шансов получить его согласие. Чем моложе будет избранный, тем больше шансов получить отказ. Выбирают обе стороны, но я видел, что... многие предаются любовной страсти, не вступая в законную связь. И я знаю, что некоторые особо-то и не спрашивают согласия тали, если их положение выше положения того, кого они желают. Но таких немного, к счастью. И нет, к гайрам это никак не относится!
Зейдар провёл резко рукой в воде, дополняя жестом последнее из сказанного.
- Я мог бы выбрать в пару кого-то, если бы думал об этом раньше. Вот только я не думал о паре, хотя и не мог игнорировать заигрывания придворных тали, желавших стать мне супругами. Я думал совсем о другом, всеми силами надеясь, что моя жизнь будет посвящена королевству и свободе от охотников на берегах. И... зачем ты меня об этом спрашиваешь, когда знаешь ответ? - принц подплыл к белоснежному, судорожно втянул воздух в лёгкие, бросил острый взгляд ему в лицо и порывисто развернулся, чтобы шумно нырнуть вниз и прочертить бассейн чёрно-серебристой молнией с алыми потёками. Он вынырнул уже у самого борта, легко вынося своё гибкое тело из воды и, оперевшись сначала на свои руки, сел на борт полубоком к бассейну, согнув хвост подобно тому, как сгибают ноги сидящие на его месте люди. Драный полумесяц-плавник оставался в воде, а чёрные блестящие мелкие чешуйки покрывали его нижнюю часть тела, и плавно переходили в серебристые в месте перехода бёдер в талию, скрытую массивным поясом и частично лоскутами быстро теряющей воду ткани. Серебристо голубые узоры на его теле чуть изменялись от его движений. Принц опёрся на вытянутые руки и наклонил голову, возвращаясь к тому, о чём спрашивал его белоснежный, наверняка справившийся с волной, оставленной принцем и, как минимум, покачнувшей его мощное тело на воде.
- Ты спрашивал, мог ли я стать королём? Мог бы, если бы отец решил, что я достаточно опытен, чтобы занять его место. Либо в случае его смерти. Советники помогли бы мне править, если бы с Айри случилась беда, а моего опыта было бы слишком мало. И я должен был бы выбрать себе супруга, чтобы получить у богов первенца, точно также, как любой король правящих домов. Чем раньше Боги дадут королю наследников, тем лучше для правящего дома. Первый сын короля всегда будет крон-принцем, если только сам не откажется от этого права. И отказаться от трона крон-принц не может до тех пор, пока не родятся его братья и не получат свой первый опыт. Нельзя стать королём иначе, чем по крови и праву рождения. Но у каждого правящего дома свои порядки. Если ты желаешь, я могу тебе рассказать всё, что я знаю и помню о Лейрате. Но вот второй твой вопрос...
Зейдар мягко соскользнул с борта, устремляясь к белоснежному и останавливаясь рядом с ним так, чтобы видеть его лицо, а точнее его светлые и такие странные глаза.
- Скажи мне, гайр, ты правда хочешь, чтобы я рассказал то, о чём должен был не помнить после твоего волшебства? Ты так уверен, что я всё помню, но не ты ли убедил меня в том, что это была досадная ошибка?
Зейдар сделал паузу, глядя  ему в глаза своим пронзительно-зелёным взглядом, и тихо добавил, приблизившись так, чтобы звук не расходился под сводами бассейна во все стороны:
- Что если я НЕ помню, как Блонди Маркус сказал, что купил меня, и не пожелал слушать даже, заперев без одеяний в комнате, больше подходящей для глупой рыбы? И он глазел на меня из-за стекла, сидя в кресле с кубком вина в руках. Вдруг я НЕ помню, как он называл меня Пэт и как добавил в воду что-то жгучее, чтобы я испытал удушье и подчинился его воле? Я НЕ помню Блонди Леона,  заходившего к златовласому, и рассказавшего мне о Кересе, Эосе, Мидасе и статусах этого мира. Вот только я не имел права подчиниться гайру, будучи наследником дома Айри. И тогда, я НЕ помню, как он запугивал меня Кересом, совсем не понимая, что я не могу поступить иначе в своём статусе. И если бы мне тогда пришлось умереть ради чести рода Айри, я бы согласился и на это! Именно так я оказался в Кересе, вступив в схватку с монгрелами и проиграв её. А потом меня нашёл ты. Кстати... почему ты нашёл меня, белоснежный? Почему  вы вообще стали искать меня в том городе?
На лице принца отразилось искреннее желание знать правду. Он действительно плохо помнил то, как его нашли. Помнил только сереброволосого странного Блонди, который представился именем Фалк Бло, склоняющегося над ним, а потом свой первый шок от полёта и железной птицы. Он держался, да, но... Плохо помнил даже вопросы, которые задавал ему белоснежный и уж тем более не помнил причину, названную им. Потом была та магия исцеления и вот тогда уже голова прояснилась более менее.
Вот теперь, когда они связаны столь прочно, что разорвать эти узы не в силах никто, кроме самого белоснежного, было бы не лишним узнать, в чём вообще была причина поисков какого-то там дикаря в Кересе.
- Ты вроде говорил мне, что тебя послал не Маркус или это мне привиделось в бреду? Зачем ты вообще искал меня в тот день?
Зейдар одарил Платину заинтересованным взглядом и, ещё раз, добавил, проявляя наконец бывшую вежливость:
- Подожди, не отвечай прямо сейчас. С твоего позволения я побуду у края бассейна, чтобы ты мог решить, чего хочешь. Продолжать беседу, отвечая мне, или же ещё плавать, потому что сейчас я явно тебе мешаю двигаться в воде. Этот вопрос может подождать, пока ты не выйдешь на берег.
Вот теперь Зейдар наконец развернулся спиной к Платине, едва коснувшись хвостовым плавником его бедра и собираясь вернуться к борту бассейна, и вдруг увидел, как в помещение входит Рон, замирая в своей холодной услужливой вышколенности.   Отчего-то к скулам мгновенно прилила кровь и чувство стыдливости, неловкости, непонятно почему всколыхнувшее всё внутри. Он был слишком близко к Платине. Слишком.
Зейдар резко развернулся в воде, намереваясь скрыть своё лицо от слуги и отплыть от гайра. То ли из-за нервов, то ли по стечению обстоятельств, он сделал рывок, в тот же момент сталкиваясь всем своим телом с Платиной, то ли решившим переменить позу в воде на вертикальную, то ли собиравшемся плыть к борту. Столкновение оказалось случайным, но достаточно сильным, чтобы поднять волну и плеснуть Платине водой в физиономию. Принц ещё сильнее запаниковал, оценивая как это выглядит со стороны, реакцию беловолосого, Рона и прочие неприятные обстоятельства. Наверное сейчас он выглядел ещё глупее, чем минуту назад с румянцем на скулах, но ещё не плеснувший водой в лицо своему господину. Эта картинка, нарисованная в его мозгу, мгновенно разозлила юношу.
- Чёрт! - выронил в сердцах Зейдар, подныривая под руку Платины и таким образом прячась в воде от взгляда Рона и заодно чуть придержав беловолосого, чтобы тот остался на плаву.
Какое идиотство, боги...
Вынырнув на миг уже под рукой Платины, лейр приложил тёплую ладонь к его спине, помогая сохранить равновесие в воде, пока волна не уляжется, и быстро пояснил, ощущая крайнюю неловкость:
- Это случайность, гайр. Я на берег.
Чем быстрее я отплыву, тем лучше. Глупая ситуация. Хватит уже болтаться тут в четырёх стенах...
Сердце нервно билось после столкновения, но лучше уж нервозность, чем то чувство опустошения, которое накрыло его на отлёте из апартаментов гостя. К тому же он по прежнему хотел получить ответ на свой вопрос, и раз уж сказал, что идёт на берег, так надо идти. К тому же и Рон не будет нервничать, если поймёт, что никто не намерен топить его хозяина посреди бассейна, даже если это так выглядело секунду назад.

Отредактировано Зейдар (2016-10-30 20:45:58)

- Я вижу, что случайность, Зейдар. Поэтому я сделаю вид, что ничего не произошло.
Хвала Саммах!
Лейр был смущён и от неловкости было никуда не деться. Понимая, что вышло крайне нелепо, принц быстро ушёл под воду и со всех сил стартанул к борту, промчавшись подобно чёрному морскому животному под прозрачной гладью. Вынырнув у самого борта, он легко подался вниз и выпрыгнул на борт, помогая себе руками. Сердце понемногу успокаивалось, приходило в норму после внезапного столкновения с белоснежным, да и тот как раз подоспел к борту, также уверенно вынося своё тело из воды и устраиваясь на бортике. Лейр бросил украдкой взгляд на своего господина и тут же отвёл глаза. Видеть почти что обнажённого гайра было странно, а уж когда тот небрежно тряхнул головой, стряхивая с белых волос лишнюю воду и они причудливыми снежными змеями украсили его плечи и спину... Не нужно было так смотреть на это, ох не нужно. Зейдар в своей жизни видел много  разноцветных шевелюр и диковинных причёсок, но никогда ещё не попадался ему на пути человек с белыми волосами и такими светлыми глазами. Это зрелище и пугало и манило одновременно. Прикоснуться к этим прядям, попробовать пропустить их сквозь пальцы, почувствовать мощь его тёплого и сильного тела под этим снежным налётом, источающим равновесие и  спокойствие...
- Я тоже, пожалуй, не буду больше плавать.
Принц снова глянул в его сторону, отвёл взгляд, меняя хвост на обычные человеческие ноги и наблюдая, как крошечная чёрная чешуя слипается в новый светлый кожный покров, словно перерождаясь заново, и прокатываясь волной к самым кончикам пальцев, втягивая хвостовые перепонки под ногтевые ложа. Всего одна секунда, может, меньше и вот уже он сидит на бортике, а прозрачная вода едва доходит ему до щиколоток. Он наконец вспомнил, что напоминал ему Фалк Бло.
Единственный раз Зейдар был близ снежного полюса. Он видел сияние снега и серо-синие торосы льдин, но там было так холодно, что его невольно клонило в сон, а руки утратили чувствительность, словно обожжённые водой. И спать было никак нельзя, ибо заснув, он перестал бы дышать, жить...
И вот теперь рядом с ним сидел словно вышедший из того мира гайр, сохранивший сияние снега в волосах и отблески ледяной глубины в глазах. Северный дьявол, ставший вдруг гайром в мире, о котором Зейдар тогда даже не знал. Или это случилось оттого, что теперь на левой руке Платины серебрилась печать, снова напоминая о том, кем он стал теперь...
- Ты задал мне много вопросов, принц. Я отвечу на них кратко. Я прекрасно понял, что моё волшебство подействовало на тебя не до конца, но оценил твоё согласие сделать вид, что ты всё забыл.
Зейдар кивнул, нахмурив брови. Может, всё же не стоило говорить так много и так прямо?
Такова дипломатия. Никто не осмелится доказать обратное сказанному. И нечего так улыбаться, гайр!
Зейдар не видел улыбки на лице Платины, но почему-то почувствовал её кожей и нахохлился слегка, наподдав несильно ногой прозрачной воде.
- В тот момент это было необходимо, чтобы защитить мою планету от обвинений остального мира. Обвинений в том, что мы удерживаем у себя насильно свободное существо – это грозило нам определенными проблемами. Вот почему верховным Консулом Амои было принято решение немедленно тебя найти, и меня послали его исполнять.
Картинка сложилась окончательно. Значит, были обвинения, но от кого? А верховный консул Амои - это какой-то жрец или же нет?
Фалк ещё не закончил говорить, как принц всё же повернул в его сторону голову,внимательно слушая каждое его слово. К счастью, советник говорил не слишком сложным языком, и понятия, возникающие в голове принца, почти что не изменяли смыслу.
- Почему меня? Да потому что я могу быстро достичь взаимопонимания с любым существом, это моя работа, принц. Ну, а где примерно тебя искать, выяснила наша служба безопасности – и мне оставалось только забрать тебя оттуда, подлечить и передать заботу о тебе такой обеспокоенной твоей участью Федерации. Но…ты вызвал своих богов, принц, а они решили ситуацию иначе. Федерация больше не интересуется твоей участью, а сам ты навсегда привязан теперь к этой планете.
Зейдар резко дёрнул ногой и повернулся всем корпусом к Платине, снова чувствуя, как полыхнуло сердце злостью, смешанной с обидой на распорядившихся его судьбой.
- Я взывал к Богам тогда, когда сидел в стеклянной клетке, подобно рыбе! И мне казалось, что я услышал их в тот день, ибо камень их дрогнул в моей ладони, но они не проснулись, не ответили, не пришли на помощь, они никак не дали понять мне, что слышат меня. Откуда мне было знать, что было уготовано мне! Могу лишь догадываться, что твоя Федерация первой столкнулась с ними. Быть может, они тогда даже не вспомнили моего имени, чувствуя лишь связь со мной, их дитём, что молил о помощи. И лишь спустя время они нашли, как всё решить иначе, уже зная, кого потерял Лейрат. Естественно, что твоя Федерация просто перестала их интересовать с того момента, как моё имя высветилось в их сознании. Дьяволы подарили меня тебе не за просто так. Ты должен дать мне статус, советник Фалк! Ты же не станешь звать меня рабом, да и пэтом не станешь, ты сам говорил!
Зейдар поднялся на ноги, сдерживаясь в витке новой злости и срываясь в голосе на разговоре. Он всё понимал. И даже принимал такое стечение обстоятельств, но всё равно не мог пока смириться с тем позором, который пал на его голову решением богов и Фалка.
- Но у нас нет подходящего статуса для тебя, принц, никто не ожидал, что ты здесь появишься. А статус пета, которым наградил тебя поначалу Блонди Маркус, тебе не подойдет по многим причинам. Вот почему сегодня вечером я должен составить обоснование на новый статус для тебя.
- Обоснование? - вспыхнул взглядом юноша, едва новое слово нашло свой приблизительный перевод. - А это, гайр? - он с силой выпростал правую руку в сторону Платины, на запястье которой сверкнула бело-голубоватая печать.
- Разве это не обоснование?! Так, стоп! - резко остановил разговор юноша, дёрнув головой вверх и сделав глубокий вдох, а затем успокаивающий сильный выдох. Он готов был снова крушить всё вокруг, но, возможно, начинать сначала сейчас было не лучшей идеей, и это должно было помочь, призвав эмоции к порядку. Часть напряжения ушла, нервная злость стала глуше, и пришлось себе ещё раз напомнить, что Платина не виноват в принятом им решении. Однако, речь шла о важном, и стоило немного абстрагироваться от налетевшего ураганом чувственного потока, включив наконец чистую логику.
- Я не стану называться пэтом, потому что Ты считаешь, что это не означает раб, или это означает что-то иное? - ярко-зелёные сейчас глаза лейра упёрлись в серые глубины глаз Элита. Его голос чуть дрогнул, но он старался сохранить достоинство, говоря на тему, о которой было даже думать болезненно. Хвала Саммаху, что Платина не требовал его полного подчинения в первый же день, отсеяв заодно самый гнетущий элемент всего зейдарова существования в рабском статусе. Но с его статусом пока и впрямь было не совсем понятно.
- Я не понимаю, гайр. Возможно мой язык слишком примитивный, чтобы уловить какую-то разницу...
Юноша обошёл Платину и положил руки, зацепив большие пальцы за свой набедренный пояс, чуть склонил голову, размышляя вслух, но уже обратившись не к болезненным и постыдным чувствам, а именно к Элиту, как ранее, когда он пытался понять что-то на ощущениях и образах, идущих ему от амойских слов. Он пытался найти разницу, но не мог никак её увидеть в доступном ему переводе.
- Питомец, подобно коралловым рыбкам? Его кормят, наряжают, учат всяким трюкам для развлечения господ... То же самое и с рабами. Либо отправляют на грязные работы, либо делают в точности то же самое. Питомца тоже могут отправить на работу, когда он надоест своему господину. И продать, и купить, и...
Лейр вздохнул и резко махнул рукой, кинув взгляд на Рона и снова возвращаясь взглядом к Элиту.
- Пэт ведь не слуга, как и раб. Где я ошибаюсь?

Отредактировано Зейдар (2016-11-06 19:47:45)

Дверь, ведущую в помещение бассейна, Рон открыл как раз вовремя, чтобы наблюдать прелюбопытную картину столкновения в воде двух тел, хозяина и лейра. Все выглядело внезапно, шумно, с плеском и брызгами - ну да, для тех, кто не знал хорошо его господина, вот как этот принц. Для фурнитура, который находился при Бло неотлучно уже более пяти лет, картина выглядела совершенно иной - хозяин с удовольствием игрался со своим "рабом" - тонко, незаметно, представляя это все как случайности и недоразумения. Ну да, случайности - расскажите это кому-то другому, только не Рону - мимолетный, лукавый взгляд, брошенный на него господином, сказал ой, как много наблюдательному слуге. Он нисколько и не подумал даже, что Фалку что-то грозит, один лейр для платины - капля в море, вот десяток, нет, даже два - и тогда слуга проявил бы озабоченность во взгляде, тем не менее, терпеливо ожидая определенных знаков от господина, не зря же у Бло существовала их целая система, аккуратно и последовательно вложенная в голову фурнитуру. А случайность - Рон проследил немного скептическим взглядом за стремительно метнувшимся под водой к бортику лейром – так принцу придется очень постараться, чтобы со всей своей порывистостью хоть раз застать хозяина врасплох. А лейр всё за чистую монету принял, вон, какой румянец на скулах играет... Развлекается господин, это хорошо. Уж однозначно лучше, чем ледяное спокойствие постоянно размышлявшего над проблемами платины, каким он был последние дней десять - Рон спокойно стоял в привычной позе у стены, никак не реагируя на беседу Фалка и Зейдара на бортике, только слушая ее с той необходимой долей внимания, чтобы не пропустить прямого приказа, ну, и еще информации, которая может пригодиться в дальнейшей работе.
Вскочивший лейр Рона нисколько не насторожил, а вот когда поднялся господин, внимание фурнитура сразу переключилось на него. Подчиняясь знаковому приказу, широко раздвинул панели с одной стороны, ведущие в хозяйскую спальню, проводил взглядом лейра, ушедшего переодеваться - разумеется, хозяин дает тому время привыкнуть даже к фурнитуру, ведь в Киире было совсем другое соотношение столь важных для принца статусов - и последовал за Бло, на ходу выполняя необходимые действия для создания господину комфортных условий.
Молча и быстро принес из ближайшего подсобного помещения еще подушек, раз ужин будет на полу, и принялся приводить в порядок волосы Фалка. Рон никогда над этим не задумывался, но наверное он немного фетишировал на эту густую белую шевелюру, столь послушную в обращении и очень приятную на ощупь. Дерил вот тоже поделился однажды, что любит расчесывать волосы блонди, они напоминают ему жидкое золото. А Рону знаковое отличие платины напоминало... что-то чистое, ослепительное и совершенное. Но монгрел никогда не видел снега, этих идеальных в своей простоте и разнообразии снежинок, в массе  создающих сверкающие, безупречные и холодные поля, и потому попросту не мог применить этот образ в сравнении.
Хозяин покинул гардеробную навстречу Зейдару, а Рон навел порядок среди вещей, выскочил в комнату, услышав приказ хозяина подать комм, получил от Фалка незаметный знак заняться ужином и легче тени выскользнул за дверь. Успел по коридорам заскочить в ту комнатку, где переодевался принц, навел порядок и там, убрав этот необычный пояс с кусками ткани, в котором плавал лейр, в один из стенных контейнеров-хранилищ, открывавшихся простым нажатием, только это нужно было знать. Подхватил вещмешок с оставшимися там бусинами и быстренько взбежал по лестнице в комнату принца, оставил его на кровати – пусть Зейдар сам решит, где будут храниться нужные ему вещи. И отправился снова на кухню, попутно прикидывая, что полог на кровать темно-синего цвета в подсобке имеется, нужно просто его достать. А вот если принцу нужен другой цвет, то придется заказывать, но это завтра. На кухне проконтролировал процесс, втянул вкусно пахнущий уже воздух, улыбнулся, послал дрона-подручного за низеньким столиком в подвал и занялся подготовкой приборов и выбором вина. Время ужина приближалось.
[AVA]http://s8.uploads.ru/dtK29.jpg[/AVA]
[NIC]Рон[/NIC]
[STA]Главный фурнитур Фалка Бло[/STA]

- Да, Зейдар, я хочу, чтобы ты назвал меня господином. Когда-нибудь.
Зейдар резко втянул носом воздух и медленно выдохнул, соединяя ладони  - одну в кулак, вторую в обхват кулака. Ответ гайра вздёрнул нервы, заставил кровь прилить к щекам и к сердцу, но глубоко внутри юркой змейкой скользнуло чувство облегчения, которое не осталось незамеченным самим принцем. От этого Зейдар рассердился ещё сильнее, не сумев сдержать ярости протеста, благо не вылившемся в какое-либо действие.
- Рон, закрой уши. - приказал отчётливо разделяя каждое слово лейр, буравя взглядом Платину. Он собирался высказать беловолосому всё, что думал о нём и преданному вовсе необязательно было слышать, какими словами собирался назвать его господина принц.
- Ты... невозможный, ужасный, сухопутный вальбон! Ты... даже не рождённый! Ты созданный дьявольскими машинами к моему позору гайр! Ненавижу!
Принц запрокинул голову, тряхнув в сердцах сжатыми руками, и издал звук, больше похожий на рычание. Выбора у него не было, но вспышка негодования хотя бы дала возможность спустить пар, не метнув беловолосому в голову чем-нибудь глупым, вроде этих вот подушек. Он не был уверен, закрыл Рон уши или нет, но прорычавшись от бессилия перед ответом гайра, он всё же вернулся взглядом к белоснежному и сделал знак рукой, предназначавшийся Рону, чтобы тот уже отнял ладони от ушей, если всё же выполнил приказ.  Платина сохранял невозмутимое спокойствие, но со сдержанным интересом наблюдал за ним, даже не собираясь ничего говорить в ответ на вспышку. Впрочем ему и не нужно было ничего говорить в ответ. Лейр прекрасно понимал, что тот специально сделал паузу, предвидя реакцию наследника Айри на свои слова. Возможно гайр думал гораздо больше, чем говорил вслух, но всё равно принадлежать всецело дышащему только воздухом - это было более чем обидно. Боги издевались над ним, а беловолосый не отказался от права собственности! Зейдар сейчас не мог рассуждать. Эмоций было больше.
Наверное в его глазах сейчас переливалось глубокой зеленью, то утягивая в тёмную глубину, то  мерцая сполохами жаркой, бьющейся в висках крови.
Юноша отвёл взгляд, зажмурился и резко выдохнул, саданув руками по коленям.
- Жадный ледяной вальбон!.. Я всё сказал. - добавил он, наконец успокаиваясь и выпрямляя спину, как и положено принцу. Повисла небольшая пауза, что дало ему время на отдышаться.
Невозмутимость беловолосого его злила, и где-то даже поражала, потому что в его мире не было настолько ровных в проявлении эмоций людей. Платина выходил за рамки его представлений о людях и он никак не мог понять, о чём он думает сейчас.
- Я даже придумал название для нового статуса - ойран. - как ни в чём ни бывало продолжил беседу Элит. Словно ничего не случилось. Зейдар даже рот приоткрыл от неожиданности, но тут же захлопнул. А чего он хотел? Ответ на свой важный вопрос был дан беловолосым предельно ясно, и все вспышки возмущения со стороны подарка богов были для него ожидаемы, как вода с небес, если небо потемнело синими тучами. Он ещё и улыбнулся, как будто так и было задумано.
Чёртов гайр...
- Лишь узкий круг высших правителей будет знать, что он означает, а про наш с тобой конкретный случай и вовсе несколько элитов. Для всех остальных ты - мой воспитанник. И никого не будет волновать, почему ты тут оказался.
- Ойран... Красивое название, белоснежный. - выдохнул покорно лейр. Ничего не оставалось, как пробовать свой новый статус на вкус. Звучало в сто раз лучше, чем пэт. Бесстыдные картинки тут же снова возникли перед глазами и Зейдар отвёл взгляд в сторону, побеждённый спокойствием ледяного и прекрасного. Как бы не пытался лейр видеть в Фалке Бло своего врага, надолго его не хватало. Платина был слишком красив и неоправданно безгрешен. Это всё воля Богов, перевернувших его судьбу в тёмную сторону. И за это лейр его тоже ненавидел, но не так, как любого другого гайра из его прошлой жизни.
- Этот... знак на твоем запястье можно скрыть или одеждой, или каким-то украшением. Только ты мне должен сначала рассказать, Зейдар, какие отличительные внешние знаки присущи каждому статусу у тебя на планете. Я не хочу случайно напомнить тебе  неприятные моменты, просто подарив что-то не то.
Хвала Саммаху, что ты подумал и об этом, беловолосый...Хотя, какая разница.
Злость уже отпустила, и принц силой воли возвратил себя к словам, звучавшим из уст невозмутимого Элита. Хорошо. Он будет носить статус ойрана. И он расскажет всё, что хочет знать Платина, раз тот даёт ему возможность привыкнуть к своему новому положению.
В поле зрения возник Рон с явствами, а белоснежный ещё раз напомнил ему про обучение. Зейдар прекрасно помнил про уговор на счёт познания Амои, поэтому только кивнул в ответ, наблюдая, как Рон накрывает стол.
- Если тебя волнуют еще какие-то важные вопросы, то спрашивай сейчас, Зейдар. А все, что может подождать до завтра, пусть подождет.
- Самое важное ты уже сказал, белоснежный. Никаких танцев ночью и я всё ещё в твоей собственности. Всё важное предельно ясно. Осталось лишь второстепенное - научиться называть тебя господином для твоей репутации в свете. Или ты хочешь, чтобы я называл тебя наставником при твоей свите? Какое моё обращение будет более понятное для твоих людей? Тем более, что люди здесь сильно отличаются друг от друга. Элита, монгрелы, гости и граж-дане. Я хочу условиться с тобой раз и навсегда, чтобы уже не возвращаться к этому.
Зейдар покосился на блюда и вздохнул, заправляя одну из прядей за ухо.
-У тебя был очень непростой и безумно длинный день, принц. Самое время просто немного отдохнуть. И подкрепиться. - мирно предложил белоснежный, в своей спокойной манере наблюдая за тем, как Рон наполняет бокалы вином. Гайратское пойло... Зейдар мысленно послал хвалу небесам, за то, что оно есть тут. На трезвую голову было слишком сложно воспринимать реальность. Возможно лёгкий хмель сделает его чуть менее напряжённым. Тем временем Фалк Бло уже вернул взгляд к нему, смакуя выдуманный им статус на языке не без удовольствия в глазах.
- Силы тебе еще понадобятся, ойран Зейдар.
Чёртов ты гайр.
Зейдар чуть усмехнулся и подхватил бокал с вином, приподнимая его в жесте тоста. Отпил сразу половину, надеясь, что тепло тут же разойдётся по телу и сбавит напряжённые обороты, пока Рон открывает им еду.
- Приятного аппетита, господин Фалк. Приятного аппетита, господин Зейдар.
Зейдар чуть наклонил голову, снова приподняв бокал, и допил вино до дна бокала. Тепло потекло по горлу, мягко расслабляя душу и разбавляя кипучую кровь. Конечно, это всё был всего-то один бокал, то есть практически ни в голове, ни в ногах никаких проблем не вызвало, разве что немного приглушило остроту восприятия всего произошедшего. Зейдар поставил бокал на низкий столик и потянулся за салфеткой, чтобы накрыть ею колени.
- Ты правда хочешь знать о знаках статусов, белоснежный? Это не сложно. Наше королевство делится на пять правящих Домов. Знаки наследников крови ты видел на моей коже. Каждое дитя уже рождается с таким знаком, а жрецы лишь выписывают начальный узор в более очевидный знак Дома для других. Все иные рождены с чистой кожей. Если статус меняется - меняется одеяние. Есть простые ткани, а есть те, что полагается носить только знатным. Рабов же отличает знак на запястье, как этот. Имя хозяина всегда будет вписано в круг. Гайры, имеющие рабов, украшены узорными браслетами из таких печатей на руке. Я видел такие на отрубленных руках охотников. Что до знаков другого значения - то например... Мои ленты. Ленты носят только те, кто не нашёл ещё супруга в свою жизнь. Получив статус раба, я должен был сменить ленты на браслеты, которые ты должен был мне подарить. Это могут быть браслеты из железа, если моя жизнь оценена тобой невысоко. В случае убийства такого раба, убивший заплатит недорого. Чем дороже металл - тем выше ты оцениваешь мою жизнь и тем выше будет плата за убийство или насилие. Здесь этот закон не найдёт применения, гайр, потому что никто не убьёт меня случайно или не случайно, а вот в моём мире это было бы возможно. Ещё. Рабы не носят лент на предплечьях, но могут одевать их для танца перед своим господином. Если моё тело ещё ни разу не было отдано тебе, я могу одеть только ленты, если же уже было - я вплетаю их в браслеты. Знаки союза. Супруги дарят друг другу одну одинаковую для двоих серьгу или же одевают одинаковые кольца на пальцы. Я не имею супруга и уже даже не думаю об этом. Поэтому я предпочту браслеты, гайр. Они могут хорошо скрыть печать, и в нашем мире их носят только воины, чтобы защитить запястья от вывихов. Или серьги, которые ничему не мешают. На груди принято носить обереги, просто украшения и, обязательно, камень богов. В волосах обычно носят бусы памяти о близких и, иногда, цветы. Гайры же... одевают на рабов кожаный переплёт на шею, чтобы удобнее было их вести на продажу или скармливать нейрам, отвлекая внимание от себя. Хочешь мне что-то подарить - подари мне лучше браслеты. Неприятнее, чем эта печать, вещи уже не станут.
Зейдар потянулся к тарелке и осторожно подцепил пальцами золотистый ломтик лимона.

Отредактировано Зейдар (2016-11-27 15:12:25)

Принцу оставалось лишь наблюдать за тем, как ест беловолосый. Столовые приборы, лимон, который он выжал на рыбу до того, как есть... Лимон! Редкий для лейра фрукт с ярким кислым вкусом! Нет, он так не поступил. Он съел его целиком, вместе с ажурно-вырезанной кожурой. А вот за рыбу принялся уже с приборами. Это в одиночестве он мог позволить себе есть руками или если на тарелке были лишь фрукты, которые никто не станет есть вилками и ложками. Рыба была уже порезана и нож ему не был нужен. На вкус она оказалась очень вкусной и юноша чуть прикрыл глаза, дав себе несколько мгновений понаслаждаться этим сладким вкусом. Он не спешил с едой, стараясь рыбу подцеплять на кончик вилки, а золотые прозрачные лимонные нарезки употреблять между рыбными кусочками. Конечно же он отдавал себе отчёт в том, что вся его еда теперь за счёт белоснежного и Фалк вовсе не обязан делить с ним свой стол, питаясь тем же, что предлагал ему. Но тут наверняка у белоснежного был ещё и свой интерес, поэтому принц ел и не собирался чувствовать себя как-то не так. Салат с какими-то белыми штуками оказался тоже весьма интересным на вкус. Какие-то странные семена, но с необычным вкусом, ему понравились очень.
Фалк сказал, что он подумает на счёт отличительного знака, и Зейдар не имел ничего против. Что угодно, лишь бы скрыть знак позора на его руке. За это стоило выпить ещё бокал, который Рон поспешил наполнить. Смаковать вино принц не стал, снова запрокинул голову, выпивая свой бокал до самого дна, поставив его на место и кинув взгляд на смотрящего в его сторону белоснежного. Ничего не говоря, лейр вернулся к еде, давая возможность Фалку объяснить все нюансы, о которых он спрашивал. Свиты у белоснежного не было, это уже было хорошо. Значит не придётся подстраиваться под каждого, с кем заговорит элит. Исключение составляли консулы, у которых были золотые гривы. Что ж, он попытается не испортить всё, будучи рядом с ними. Для остальных белоснежный желал быть ему наставником, а вот сам принц с трудом представлял его в такой роли, поэтому нетерпеливо дёрнул рукой и отрицательно качнул головой, хмурясь и наконец пояснив:
- Я зря спросил тебя об этом. - он положил вилку и заправил упавший на лицо локон за ухо, - Однажды я запутаюсь и ошибусь, испортив тебе всё. У меня ранее были наставники и ты... ты не подходишь для этого, белоснежный. Просто поверь мне. - юноша поморщился и медленно выдохнул, кладя вилку и столовый нож крест накрест на тарелку, а когда услышал последний вопрос, заданный Фалком, то с недоверием уставился на белоснежного, пытаясь понять - тот правда не знает ничего, или так шутит, чтобы повеселить его?
- Ты действительно многое мне прощаешь, это факт. -Зейдар чуть наклонил голову в сторону, всё ещё подозревая, что Фалк шутит, но нет. Лицо сереброволосого излучало любопытство и... безграничное терпение. Он просто ждал ответа, и Зейдар внезапно расхохотался, звонко хлопнув ладонями по своим коленям. А когда его звонкий смех стих, он мягко посмотрел на элита и  улыбнулся, поясняя:
- Вальбон - самый мощный и самый опасный зверь на суше. Он ростом выше тебя ещё в половину, и у него змеиные глаза, а голова его тяжёлая из-за многих рогов на ней, и пасть его украшена тысячами зубов, что легко перекусят металл. У него мощные лапы и по три пальца с когтём на каждой. Ими он может как бежать, так и хватать. У него широкий и мощный хвост с рогами по всему хребту. Обычно вальбон одиночка, но даже караван воинов не в силах остановить его ярость, если рядом его гнездо. А было бы хорошо звать тебя Великим вальбоном, раз ты зовёшь меня теперь ойраном. - улыбнулся он снова, освобождая одну ногу и отодвигая тарелку в сторону, тем самым давая понять, что ужин окончен. -  Только будет слишком сложно доказать моё право на такое обращение к тебе, ибо сколько вокруг земель, столько и обращений есть к тому, кого должно уважать. А это Амои. В нашем мире всё проще, гайр. Великими вальбонами называют очень немногих гайров. Их уважают или боятся. Иногда и то, и то другое сразу. Этот зверь - он как ящер, но намного больше любого пустынника. И ему приписывают всё, что угодно. Всё то сильное, что есть в мире, всегда будет сопоставляться с вальбоном в землях гайров.
Зейдар отпил немного из вновь наполненного бокала и прикрыл глаза, вспомнив, что именно эти звери считаются самыми опасными для лейров. Стоит ли говорить об этом беловолосому? Вальбонов манит свежесть водных созданий, но совсем не в том же желании, в каком она приманивает гайров на берега. Эти звери любят жрать рыбу и... лейров.
- Я найду в себе силы называть тебя господином при всех, как и должен. Просто сегодня... слишком длинный день. Для общения наедине ты - это просто ты. Мы оба в этом всём завязли и я не могу развязать это всё как-то иначе. Ты пытаешься, я знаю, потому что ты можешь. Это хорошо, что ты пытаешься. И хорошо, что ты честен со мной.
После выпитого и съеденного, и после всех потрясений, что выпали ему за день, наступило ощущение усталости. Зейдар потёр тыльной стороной ладони глаза, моргнул несколько раз, возвращая взгляд к серо-синей радужке элита. Улыбка его была мимолётной, теперь от неё не осталось и следа...
- Мне нужно выспаться, белоснежный. Если у тебя ещё остались вопросы, то задавай их сейчас. Думаю, что звёзды уже давно поднялись к небесам, чтобы светить в ночи.

Отредактировано Зейдар (2016-12-11 18:52:01)

На самом деле Зейдар слабо себе представлял, как сможет уснуть. Но он устал. И снова накатывало ощущение какой-то нервной апатии к происходящему. Словно всё это было каким-то дурным сном, знамением, от которого хотелось проснуться в своей постели, отчётливо понимая, что он проспал недели, но он всё ещё жив и всё ещё будущий король. Может он просто ранен и разум играет с ним злые шутки?

И всё же он изящно поднялся, чуть склонил голову, прощаясь молча с элитом и, развернувшись в сторону дверей, ведущих в бассейн, направился назад, к прозрачной воде. Белоснежный всё сказал, что хотел. Впереди ночь, а позади... Позади должен был идти только слуга.
Принц чуть остановился над водой, вытянул руку, обнажая край печати из под рукава и тут же опустил её, коротко и резко втянув воздух. Это было больно. И позорно. Его мир никогда больше не вернётся. Его сон превратился в вечность...

Ждать Рона он не стал. Быстро направился к раздевалке, прошёл её насквозь, вернулся коридором к той комнате, куда определил его белоснежный. Больше не нужно было прятать свою усталость за гордостью и смирением. Дойдя до кровати он рухнул на неё лицом вниз, затем перевернулся на спину, заметив входящего следом с десертом в руке слугу.
- Я не буду спать без одежд, пока моё ложе не будет укрыто пологом!
Это прозвучало, как требование. Не каприз, не прихоть, а требование королевской особы. Дело было не в Роне. Дело было в природном смущении юного лейра. Он мог обходится без этого в своём королевстве и обходился. Но здесь была страна гайров. Зейдар слишком хорошо видел свою внешнюю красоту, когда смотрел на пэтов. Были и отличия. Он был более развит в плечах, у него под кожей проглядывались намёки на мускулы, хоть внешне без оружия в руках он был столь же строен и тонок, как те пэты.
Теперь он понимал того элита, который посадил его в аквариум. Легко было спутать одно с другим, не вдаваясь в детали. Тот элит не хотел вдаваться. Его устраивало изначальное суждение, и было плевать на мнение пэта с историей, выдуманной или заложенной кем-то в его сущность. Фалк поступил иначе, потому что он был другой. Фалк умел наблюдать, и сразу понял, чем отличается лейр от похожих на него юношей. У Фалка Бло было больше информации, больше опыта, меньше возможности совершить ошибку. И всё же он был гайром. Существом, отличающимся физически от рождённых в воде. А значит был шанс на то, что однажды в нём, как и в любом гайре, проснётся желание обладать им всецело. Такова природа рождённых на суше. Они падки до красоты. И они умеют её создавать вокруг себя из желания видеть, ощущать каждым своим вдохом, каждым чувством касаться того, что вокруг. По-крайней мере Зейдар замечал это в элитах. Монгрелам было наплевать на окружающее. Они, как дикари, жаждали разрушать всё во имя личного выживания и брать ради него же. Так было во всех народах, и это не удивляло. Пэты оказались аквариумными рыбками. Питомцы с непреодолимой страстью к размножению вне зависимости ни от чего. Странные существа. Но... Самыми странными здесь были слуги. То ли из непонятной благодарности они становились преданными спутниками элитов, то ли из страха перед чем-то, может быть и из корысти тоже, кто знает...
- Повесь тот, что есть. - юноша сел на кровати, подразумевая полог, а затем встал и отошёл к комоду со странными оранжевыми штуками, стоящими на нём. Взял один из них в руки, покрутил его, изучая. Оказалось, что эта штука была просто неясной формой. Видимо она служила для украшения его комнаты. Зейдар поставил её на место и взял другую, чтобы сравнить их.
- Почему ты служишь белоснежному, Рон? Нет. Не верный вопрос. Почему ты стал верным ему? И что было бы с тобой, если бы этого не произошло?
Вторая штука так же вернулась на своё место и лейр повернулся к слуге, глядя исподлобья на него.
- Ты тоже можешь спрашивать что хочешь теперь. Белоснежный дал тебе много привилегий, а мой статус для тебя всё ещё ничего не значит, ибо ты назвал меня "господин Зейдар". Будь это иначе, ты бы уже выдал себя. - зелёные глаза перестали буравить Рона и принц выдохнул:
- Впрочем... Лучше расскажи сначала сам. Твой хозяин, он... пугает тебя или это благодарность?
Будет нелишним узнать, что держит слугу возле белоснежного. Так я смогу понять, чего ждать от гайра. Конечно, он не лжёт мне, но он сказал, чего желает. Я нужен ему зачем-то. Как любой правитель, он поставит интересы своего государства выше личных, но для этого не обязательно быть честным с рабами. Что же ты задумал, гайр?..

Отредактировано Зейдар (2016-12-24 03:10:21)

Зейдар успел пожалеть, что остался без оружия ещё раз, когда появился тот, кого Рон назвал дроном. Ему с трудом удалось сохранить лицо и не раздавить в руке странную фигуру, когда ноги вошедшего дрона, вешавшего полог, удлинились, сверкнув металлом. Мысленно лейр произнёс витиеватую молитву, ограждающую от недобрых чар, ниспосланных дьяволами на головы детей их. К счастью, дрон удалился сразу же по завершению действий, назначенных ему фурнитуром. И вот теперь выпавшего шанса спросить у Рона то, что тревожило душу, Зейдар не упустил. Ответ слуги его вполне устроил, хоть и не подтвердил его мысли на счёт Рона до конца. Но, сложив в уме то, что и как говорил о Роне белоснежный, и то, что сказал сам Рон о Фалке Бло, принц успокоился. Хотя бы с этой стороны его не будут ждать неприятные неожиданности. Он видел здесь так много странного, что подозревать подвох ещё и в возможной лжи со стороны слуги, не хотелось. Либо верить ему, так же, как беловолосому, не совравшему ему ещё ни разу, либо не верить и проверять опытным путём. Вот только зачем ему это делать?

Принц откинул полог, привычно прихватив его концом золотистой верёвки с тяжёлой кистью, чтобы не падал, и сел на кровать, стягивая багровую тунику через голову. Сложив пополам, он положил её рядом с подушкой. Затем снова поднялся, решительно направляясь к душевой комнате. Ранее Рон уже успел показать, как включается вода в душевой кабине и лейр понадеялся, что здесь этот механизм будет таким же, каким был и в гостевых апартаментах, где он жил до случившегося сегодня.
Стянув с ног брюки, юноша нагишом вошёл в кабинку и провёл рукой над сенсором. С потолка хлынул тёплый поток, смывая напряжение последних часов. Чёрные волосы прилипли к лицу и принц упёрся руками с стену, опустив голову. На правом запястье отчётливо была видна печать, отрезавшая ему путь домой навечно. Зейдар слишком устал, чтобы снова сердиться на содеянное волей Богов и белоснежным. Вода освежила и он снова провёл рукой перед сенсором, останавливая водный поток. Выпрямился, снимая узкими ладонями влагу с лица, лихо закрутил волосы в жгут, выжимая лишнюю воду из них и вышел из кабины, направляясь к зеркалам.
Обнажённое тело, отразившее его целиком, снова напомнило об увиденном за сегодня. Принц придирчиво разглядывал себя, ища различия между теми пэтами и им самим, и пока не находил. Внешне, на первый взгляд, он был схож с ними, как близнец. Тонкие руки у запястий, сильные у плеч, узкие бёдра, стройные ноги, аккуратное и ровное орудие сладострастия, плоский живот, ровная грудь, и лишь плечи может чуть шире, чем у пэтов. Державший меч в условиях суши, бившийся им с гайрами несколько лет кряду, уже не может быть хрупким в плечах. Мышцы его не очевидны, как могли бы быть, будь он на самом деле гайром, но его фигура всё же чуть другая, чем у пэтов. Найдя наконец разницу и тряхнув чёрной влажной гривой, Зейдар удовлетворённо развернулся к выходу из комнаты, подхватил свои брюки и быстро вернулся в кровать, надев их на себя снова, на всякий случай. Не то, чтобы он волновался за то, что белоснежный придёт в его покои и откинет полог с целью имеющего на это право. Просто, случись что, ему, спящему обычно без одежд, будет весьма неловко. Не сегодня!
Укрывшись одеялом, лейр выбросил все мысли из головы, как делал это ради нескольких часов сна в перерывах дозора на берегах, и мгновенно провалился в глубокий сон.

...Глубокая ночь накрыла медленно идущий караван воинов по пустыне. Впереди отряда высилась высокая фигура, сидящая на мощном  вороном ангуре. Его белые волосы были собраны в косу, лицо укрывало синей тканью от песка, одетой поверх головы и прижатой серебром обруча, длинные одеяния цвета индиго развевались от холодного ветра и фигура чуть покачивалась в седле. Следом за ним шли другие гайратские воины. Молча. Развевались знамёна в ночи, бряцало оружие и шуршал песок под ногами ангуров и шаззов, идущих сквозь бесчисленные волны тёмных барханов, тускло поблёскивающих в свете звёзд. Треск горящих факелов дополнял их ход. Фалк Бло шёл впереди, а он, Зейдар, ехал поодаль на горбатом шаззе, пряча лицо за куском ткани попроще. Но никто в отряде, кроме белоснежного, не знал, что Зейдар ему не воин и не слуга. Никто не знал, что он лейр, принц Лейрата, идущий следом за своим проводником-гайром. Бло поклялся доставить его в оазис Деибин тайно, чтобы он мог вернуться домой. Пересечь пустыню от края Дюшар, где гайр нашёл его едва живым, до оазиса Деибин занимало всего-то сутки пути. Что могло случиться за ночь, если Бло смог целый день скрывать его личность под одеянием гайров и наказав свои людям беречь пленника, как зеницу ока. Откуда им было знать, что их предводитель скрывает целое состояние под неприметной одеждой гайратского воина. Его шазз был послушен, медлителен правда, но Зейдар не нарушал договорённости меж ним и гайром и ничем не выдал себя за день. Фалк двигался впереди, он же, в числе прочих караванщиков, гружённых товаром, вдали от белоснежного. Лишь самые преданные воины могли идти рядом с главой отряда, а он был всего лишь пленником, которого беловолосый прихватил с собой.
Рядом с Зейдаром ехал молодой гайр, которому и было поручено приглядывать за ним. Один из преданных Великому вальбону Фалку. Кажется его звали Саид...

Ничто не предвещало беды, только сердце вдруг неприятно ухнуло вниз. В ту же секунду засвистели стрелы и арбалетные болты. Первый залп попал в цель, возвышающуюся своим ростом над всеми прочими. Болты пробивали кольчугу на таком расстоянии, закричали раненные животные, застонали люди. Шаззы, выстроенные живой изгородью перед разбойниками заревели и поднимались на ноги, пытаясь спастись от стрел. И падали, не успевая делать и нескольких шагов. Стрелы взвились навстречу нападавшим. Люди спрыгивали с ангуров, отгоняя животных назад и выхватывая мечи, стараясь укрыться за сброшенными на песок тюками.
Темноту вновь разорвал свист стрел и Зейдар увидел, как Фалк покачнулся в седле, резко дёрнувшись назад, как от удара. Лейр легко спрыгнул на песок, бросаясь к первому попавшемуся ангуру, лишившемуся в атаке седока. Сунув ногу в стремя, лейр легко взлетел на него, тут же со всей силы хлопая скакуна рукой по крупу, ударяя его сандалиями в бока. Он вцепился в поводья, прижавшись к почти к самой шее ангура, сорвавшегося с места вперёд. Люди кричали, воины вынимали стрелы, целясь в темноту перед собой, но Зейдара не волновала сейчас собственная жизнь. Волна тревоги и ярости гнала его вперёд.
Если он ранен, то как тяжело? Если он умрёт, я никогда не вернусь! Глупый гайр! Кто учил тебя военному искусству! Давай же, быстрее!
Ангур нёсся к силуэтам, отчаянно взрывая холодный песок копытами, среди летящих стрел. Головной покров лейра развевался по ветру, ветер выбивал тёмные волосы, пока он изо всех сил прижимался к спине животного, удерживаясь на нём больше своей внутренней яростью и страхом за раненого гайра, чем умением. Ему было плевать на свист стрел с обоих сторон, плевать на крики других гайров и на Саида, оставшегося позади и что-то заоравшего в отчаянии ему вслед. Не дать гайру истечь кровью, утащить его оттуда прочь, глупого беловолосого вальбона, рискующего собой и его свободой. Злость и страх душили сердце, адреналин хлестал по венам, пульсируя в крови, в висках бился пульс, перекрывая шумом свист стрел. Оставалось всего несколько метров до них и вдруг ангур срезался на лету, вхрапывая и вскидываясь вверх. Зейдар вцепился в седло, дёргая поводья, в попытке удержать вставшего на задние ноги зверя, но ангур словно не чувствовал этого, резко заваливаясь на бок с прощальным ржанием. Небо и звёзды перевернулись враз, и Зейдар вместе с животным грохнулся на песок, тут же ощутив, как телом ангура придавило ногу. Стрела пронзила рёбра животного, мгновенно унося с собой его жизнь и лишая лейра возможности подняться на ноги. Зейдар рванулся из под тяжёлого груза, но попытка была тщетной. Нога отнялась под тяжестью тела зверя и превращение в иную форму оказалось невозможным, но кое-что лейр ещё мог. Дотянувшись до своего меча, он с трудом вытащил его из ножен под собой, крепко зажимая в руках рукоять, проклиная гайра мысленно, и понимая, что не вышло. Но ангур ещё мог служить укрытием от стрел, даже мёртвым, и Зейдар изо всех сил закричал тому, кто клялся довезти его до Деибина:
- Фалк Бло! Я прокляну тебя, если ты сдохнешь! Прокляну весь твой род перед лицом Сущих и Саммаха, чёртов гайр! - ярость бурлила в крови, омывая сердце горечью и страхом за высокомерного беловолосого гайра. Каждый нерв был, словно натянутая струна, и Зейдар до боли вглядывался в метавшиеся тени на фоне звёзд, выискивая глазами лишь одну единственную, и сжимая меч в руках. Он помнил о том, что рядом враги, помнил о том, что даже его люди могут сейчас стать ему врагами, сорвав покров с его лица, мешающий ему дышать. И меч был единственным оружием, на которое он мог рассчитывать, вдавленный частично в остывший песок, лишённый движения и возможности подняться для честного боя. Яростный крик отданного приказа перекрыл свист вражеских стрел и вопли тех, кто перешёл к рукопашной:
- Жечь их!
В небо взмыли стрелы с зажжёнными наконечниками и Зейдар резко поднял голову к этим крошечным огонькам, провожая их полёт взглядом. Страх за гайра не давал дышать, и его отчаяние, из-за того, что он не видит, что там, за телом ангура, с чёртовым гайром, пульсировало стуком в ушах, сменяясь яростью от беспомощности. И лишь когда огни вспыхнули в небе, лейр на секунду ощутил, как похолодело сердце, проваливаясь вниз. Это было красиво и страшно. Стройно полетевшие огоньки над ним описывали ровную дугу через темноту, и тут долетевший огонь вдруг ярко вспыхнул, пожирая ткань, и пустыня перестала быть звёздной ночью, превращаясь в пустыню пляшущих теней. И где-то там истекал кровью его воин, который сумел отдать своим людям приказ. В сторону пленника уже бежал Саид, а он всё пытался найти взглядом высокую фигуру предводителя каравана. Воин резко затормозил около него, почти что скатываясь к нему по песчаному склону, и вместо того, чтобы помочь ему выбраться из под павшего ангура, гайр вдруг протянул руку и сдёрнул ткань с его лица. Округлившиеся карие глаза его и  вытянувшееся лицо красноречиво дало понять, что вся тайна, так тщательно хранимая Фалком от своих людей, в один миг пошла прахом.
-Лейр! - ошеломлённо выдохнул Саид и в ту же секунду Зейдар почувствовал, как невидимая печать раба прожигает правое запястье, вписывая светящееся имя этого воина вместо имени проклятого беловолосого...

Принц подскочил на кровати, проснувшись от столь реального кошмара в мгновение ока. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Он тяжело дышал, да и нервы всё ещё не отпустило. Секунду он тупо смотрел в синий полог остановившимся взглядом, пытаясь просто отдышаться. Это был просто сон, но слишком реальный, чтобы не проверить. Лейр вытянул руку перед собой, вглядываясь в печать. Гайратской вязью в круг было вписано имя беловолосого. Фалк Бло. Никаких Саидов. Сердце всё ещё било по грудине и пальцы дрожали, но на мгновение Зейдар испытал приступ явного облегчения. На руке по-прежнему красовалось имя элита. Просто сон. И всё же очень странный сон, в котором его волновала жизнь белоснежного больше, чем своя.

Принц отёр ладонями лицо, всё ещё ощущая, как его потряхивает после всего этого кошмара. Кто такой этот Саид? Почему в его сне он сдёрнул чадру с его лица? Что это всё значит в реальности? Почему там, во сне, он так переживал за белоснежного? Только ли потому, что тот клялся вернуть его в Лейрат и не клеймил сразу же, как нашёл?
Он прятал меня от всех, рискуя репутацией предводителя. От своих же людей, которым доверял свою жизнь, в первую очередь. Что всё это значит? Этот сон был не просто так. Он что-то означает, и я должен понять, что именно. Или прекратить это. Немедленно.

Принц отогнул полог, садясь на краю и спустив на пол ноги. Будет лучше, если он сделает несколько кругов в воде, избавляясь от чудовищного состояния после этого кошмара. Хоть руки перестанут трястись. К тому же, ничего лучше воды не снимет это напряжение. В голове всё ещё прокручивались картины из сна. Пошатнувшийся от выстрела белоснежный. Его вопль, полный отчаяния и проклятия из страха за его жизнь. Падающий ангур. Придурок Саид, срывающий ткань с его лица...

- К дьяволу! - рявкнул принц, рывком поднимаясь на ноги. Ничего этого не было и быть не могло!
Решительно стянув брюки с себя, Зейдар принялся искать свой пояс с платками, а не найдя, порывисто взмахнул руками, громко выматерившись на гайри, и стремительно направился к выходу. Он почти что бежал к бассейну, чувствуя, как волосы треплются по обнажённой спине. Этот сон совершенно выбил его из колеи, и никак не отпускал из своих душных объятий. И никакие умственные заключения, что он на Амои навсегда, и всё было вовсе не так, не помогали. Словно вживую он снова видел, как бледнеет лицо Фалка, как боль от пробившего его грудь болта отражается в его серых глазах, как белые ресницы смыкаются над этой острой болью и как он падает вместе с ангуром на ледяной песок.
- Чёртов гайр...- в сердцах прошипел он, обеими руками распахивая двери, ведущие в бассейн. 

За окнами всё ещё было темно. Значит ночь ещё не закончилась. Вдалеке мерцали металлом странные щиты в приглушённом на ночь свете ламп. Вода была гладкой, как зеркало, прозрачной настолько, что было бы видно мозаику на дне, не будь так темно. Тишина и пустота манила выбросить всё лишнее из головы. Самое то, чтобы опустится в воду, смыв с себя слишком реальный и страшный сон.

Зейдар забыл, что говорил ему Фалк о своём отсутствии и двигался очень тихо. Шаг за шагом, юноша вошёл в прозрачную воду, не превращаясь пока в свою вторую форму. Прохлада окутывала медленно бёдра, пах, живот, заставляя втянуть его непроизвольно. Лейр медленно шёл по дну там, где было не глубоко, придерживаясь кончиками пальцев за гладкий каменный бортик. Сон отступал неохотно перед ощущениями в теле, предназначенном для жизни на суше. Ранее Зейдар не обращал внимание на то, как вода может ощущаться телом, не перенявшим привычную лейру форму. И он не спешил. Ему хотелось избавиться от сна и он это делал, находясь здесь и сейчас. Он медленно погрузился по плечи в воду и поплыл, помогая себе руками и ногами. Плыть так было намного сложнее и медленнее, но Зейдар умел плавать и в таком виде. Вот только свет в бассейне совсем погас, оставляя гореть лишь свечи на краю купальни. Наверняка ночь подкатила к своей середине, раз ночные светильники выключились совсем. Часа три или четыре ночи...
Принц догадывался, что лампы тут заранее знают, когда им отключаться, а потому уже не удивился. Не предполагалось же заранее, что ночью кто-то будет плескаться в бассейне. Если бы не проклятое странное сновидение, он бы не пошёл сюда в такой час. Да и Фалк наверняка спит крепко в своей постели. Поэтому Зейдар очень старался не шуметь. Бесшумно доплыв до щитов, он принял вертикальное положение, разглядывая их и держась руками за борт, чтобы не уходить вниз. Принц смотрел на щиты и старался дышать медленно и ровно. Никаких всплесков, чтобы не разбудить беловолосого. Крошечные огоньки свечей, темнота и очертания двух больших кругов у закрытой раздвижной двери. И снова пламя факелов, щиты в руках гайров, защищающихся от свиста стрел. И снова Фалк Бло, падающий от ранения и его собственный отчаянный крик...
Почему мне всё это приснилось, боги... Какой в этом смысл и есть ли он? Предупреждение ли это или... что?
События сна никак не вязались с настоящим. Но они точно что-то значили и лейр никак не мог понять, что именно. И это тревожило его. Он боялся за беловолосого во сне, и не мог даже сейчас, будучи в воде, расслабиться окончательно. Слишком ярко держались прожитые видения в его голове и слишком много вопросов они вызывали. А ещё во сне Фалк был Великим вальбоном, командиром над прочими. Был он им и в реальности. Стоило ли уравнивать сон с реальностью? Зейдар думал, что да. Он должен был найти объяснение этому, и не лихорадочно, а методично продумав всё, что ему приснилось. Но сколько бы он не смотрел на металлический щит, ничего больше в этом сне у него не складывалось в чёткую картинку. Разве что договорённость, потерявшая смысл с момента появления печати на его руке. Внезапно вспомнилось то, что сказал белоснежный. А сказал он, что не будет этой ночью в доме. Только Рон спал где-то в другом конце особняка. Принц подтянулся на руках и вылез на борт, останавливаясь на краю прямо перед щитом. Действительно ли он сейчас бьётся в запертые двери, пытаясь расшифровать адский сон, ставший таким тяжёлым. Он верил в то, что снившееся было не просто так. Но почти пойманное значение этого сна ускользало, а тревога не прошла до сих пор. Щиты, которыми прикрывались гайры от стрел. Хаос и пляшущие всполохи. Мёртвый ангур, придавивший его к песку. Падающий белоснежный. Страх за его жизнь и ярость, вырвавшееся в отчаянном его крике. Неизвестный гайр, срывающий чадру с его лица и печать с чужим именем, которого он даже не слышал здесь...
Секунда промелькнула в мозгу невыносимостью увиденных картин. Он больше не мог думать о них. И избавиться не получалось! Лейр медленно сжал кулак, а затем молниеносно и со всей силы впечатал его прямо в безответно висящий щит...
Гулкий звон прокатился над сводами бассейна, дезориентировав принца, отнюдь неизящно бултыхнувшегося назад. Он всего-то отступил на шаг назад, но не учёл, что борт был весьма узок. Нога сорвалась в пустоту, соскользнув с борта, и лейр навернулся назад в водную глубину, перепуганный оглушающим гонгом.

Отредактировано Зейдар (2017-01-23 23:36:37)

- Балл за сообразительность, принц Зейдар.
Голос беловолосого зазвучал слишком неожиданно. Зейдар шарахнулся назад к борту, резко разворачиваясь в воде на звук. Настолько быстро, чтобы заметить встающую из круглого бассейна широкоплечую фигуру белоснежного. Правда темнота рисовала лишь очертания гайра, и принц не был уверен, одет ли Платина, или же раздет. Треклятые лампы не зажигались от его голоса, поэтому он лишь мягко звучал в темноте, добираясь глубоко до дна души лейра, а высокая фигура двигалась в его сторону. Зейдар не сводил напряжённого взгляда с приближающегося элита, пока тот шёл к своей спальне, совершенно не торопясь и изрекая шутки. Только было ничерта не смешно. Какого дьявола забыл посреди ночи гайр Бло в воде?
И этот гонг... В ушах до сих пор слегка гудело. И лишь когда ощущение оглушённости схлынуло, до сознания внезапно дошло, что он без всяких одежд и даже не попытался превратиться!
Зейдар густо покраснел, и зажмурился, поспешно меняя ноги на чёрную чешую хвоста. Он схватился рукой за борт, форсируя превращение настолько быстро, насколько могла его природа.
Элит тем временем  уже дошёл до своих раздвижных дверей и едва юноша открыл глаза, как сомнений в том, что никакого обтягивающего костюма беловолосый не надел, не осталось. На скулы снова плеснуло жаром и Зейдар нырнул вниз, делая стремительный бросок к купели рядом со спальней Фалка. Всплыв наполовину из воды, он положил руки на борт, скрестив их, и, избегая смотреть на элита, резко выдохнул воздух из груди.
- Когда снится дьявольщина тогда и сон недолог. - буркнул он, старательно глядя в сторону. Гайр всё-таки был абсолютно нагим. Даже в тусклом свете свечей было видно, что кожа его светла и по ней стекают крошечные капли воды. Фалк скрутил волосы в жгут и отжимал их, стоя в паре метров от лейра, хмуро считавшего секунды до того момента, как хозяин наконец войдёт в свои покои. Но он медлил, и даже не спешил открывать дверей.
- Тебе дать полотенце? Не бойся, Зейдар, сегодня ночью я не кусаюсь.
Принц мысленно поперхнулся и сразу же зарычал про себя. Он что серьёзно? То есть никто никуда не уходит, а ему следует вылезти из воды? Агррр...
- С чего бы тебе кусаться, гайр? Это ведь ты вернулся раньше срока и полез нагишом в воду посреди ночи. Моё пребывание в воде более естественно, нежели твоё. Удивительно, что ты не заметил моего прихода сюда. Это значит лишь то, что ты уснул в воде. Ещё раз сделаешь так и утонешь. Давай полотенце. - резко кивнул он, соглашаясь покинуть бассейн. Вот только не нагим, подобно бесстыднику гайру. И чтобы хоть как-то смягчить свой рык, он попытался переключиться на то важное, что не давало покоя его крови.
- И ради всех богов, оденься! Хотя бы прикрой чем-нибудь свой жезл, слава Саммаху, что тьма скрывает его от моего взора. Хоть полотенцем. Ты смущаешь меня, гайр.
Но ведь Зейдар и сам был не безгрешен в этом смысле, потому предусмотрел вопрос, поспешив сразу расставить все точки над "и", смущаясь ещё сильнее и слишком хорошо слыша, как стучит в груди сердце. Поэтому он поднял руку, быстро продолжив:
- Я не нашёл своих одежд в комнате. К тому же мне приснился кошмар. Холодная вода прекрасно выпроваживает кошмары прочь. Не ожидал, что один их них станет внезапно явью в твоём лице.
Спохватившись,что его фразу можно истолковать неверно, юноша вздёрнул голову и договорил, поправляя ход своих мыслей.
- Я хотел сказать, что твоего присутствия сегодня ночью здесь я не ожидал. Это совсем не означает, что ты страшный. К тому же сон вызвал слишком много вопросов, потому что мне снился ты. Звёзды сложились так, чтобы мы оба оказались в воде сегодня, но я не буду ходить перед тобой, словно твой пэт.
Юноша всё же перевёл взгляд на элита,собираясь высказать ему ещё много всего, но перед ним снова был обнажённый гайр, хоть и стоял полубоком. Принц тут же развернулся к нему спиной, поспешно пряча алый румянец от его пытливого светлого взгляда, и рывком выскользнул из воды, чтобы мягко сесть на борт купели. Чёрные крупинки блестящей чешуи доходили до бёдер, покрывая нижнюю часть тела и оканчиваясь серебристым полумесяцем, затерявшимся под колышущейся поверхностью воды.
Длинные чёрны пряди змеились по широкой спине, сужающейся к талии, облепляли плечи принца, скрывая серебристо-голубой разлёт родовых рисунков на его лопатках. Зейдар не смотрел на элита, но чутко улавливал каждое его движение, внутренне волнуясь. Как же можно привыкнуть к тому, что мужчина красив и бесстыден... Как привыкнуть к тому, что они сейчас одни в этом большом доме. Его хозяин и он, преданный богами. Рон не в счёт. Слуга наверняка спит и ни в чьи планы не входит лишать его сна сейчас.
Надеюсь, что ни в чьи...
И ещё стало интересно, с чего вдруг его хозяин решил вернуться сюда? Разве не говорил он, что заночует в ином месте?
- Так что пошло не так, белоснежный? Почему ты полез в воду глубокой ночью?Не говори мне про расслабление. Я хочу знать о причине. Ты ведь не против моих вопросов, господин Фалк Бло?
Зейдар не поворачивался, лишь чуть выделив интонацией слово "господин". Когда-то надо было начинать привыкать к тому, чтобы звать его так. Хотя сейчас это больше было похоже на выдавленное в насмешку обращение. Каждый раз, когда Зейдар пытался назвать его так, слово застревало в горле гневом. Но не выплёскивалось уже. Сейчас, например, он просто ждал, когда Фалк положит рядом с ним какую-нибудь тряпицу, чтобы он мог выйти из воды и не тревожить "господского" взора своей наготой. Беседовать это не мешало, а рассказывать о своих снах в планы лейра пока не входило. Как и смотреть на белоснежного с его идеальным телом воина...

Отредактировано Зейдар (2017-02-14 11:24:44)

- Нет, господин не против твоих вопросов, Зейдар, и даже тебе на них ответит.
Ты нарочно так сказал, белогривый!
Нутро прямо взвилось, подобно огненным языкам кострищ, протестуя его спокойному соглашению. Иного бы и не следовало ожидать от беловолосого, но как приказать душе не протестовать! Принц скрипнул зубами, метнув в пространство перед собой уничтожающий взгляд. И ведь хватает стыда не прятаться от чужого взора! Одним словом гайр!
Зейдар бесшумно выдохнул и чуть повернул голову в сторону белоснежного. Хвала небесам, тот всё же исчез за перегородкой, а затем вновь появился, одетый в распахнутый на груди короткий халат цвета синевы. Белоснежные пряди казались ещё белее на тёмном шёлке, а его глаза наверняка обрели оттенок синеватого льда, если бы было достаточно света. Высокий, и всё же не сказать, что одетый полностью. Но и не нагишом, хвала Саммаху.
- О причине своего присутствия в воде я скажу тебе чуть позже.
Ну конечно!
Зейдар не шевелился, только взгляд отвёл. В любом случае Фалк хоть прикрылся, чего нельзя сказать о лейре. Никогда он ещё не испытывал такую досаду на то, что поддался желанию смыть дурной сон в воде бассейна. Почему он не пошёл в ту комнату, где был душ? Ледяной дождь освежил бы ему голову не хуже, чем тёмные воды. И не было бы сейчас этого напряжения в темноте и тишине рядом с пробудившимся от сна белоснежным. И никто бы не ударил в этот щит сгоряча. И не видели бы его глаза сильную фигуру гайра, смутившего его своей наготой...
- Неожиданность моих перемещений - норма для меня, Зейдар. Мои планы могут меняться довольно резко.
- Надеюсь, что утопиться в твои планы не входило. - тихо буркнул Зейдар, краем глаза видя, что элит скрывается в темноте. Выходить на твёрдую поверхность в чём появился на свет принц просто не мог, но надежда, что  Фалк всё же принесёт ему что-то, что он сможет накинуть на голове тело, не угасла. Всё же зря он так быстро метнулся к воде, не подумав об одежде...
Элит возвращался и Зейдар снова замер, стараясь не опускать головы. Фалк открыл панели и приближался, и от этого свело лопатки напряжением.
- А почему бы мне и не кусаться, раз я ужасный и жадный вальбон, кошмар, тревожащий твои сны и бесстыдно смущающий твой взор?
Зейдар чувствовал его за своей спиной, даже не поворачивая к нему головы. Как он идёт в воде купели, каждый его шаг... Как останавливается прямо за его спиной, вынуждая собрать все силы в кулак, чтобы не сорваться с борта в оборону. Как наклоняется к самому уху, чтобы прошептать нелепое извинение, больше похожее на издёвку... Зрачки резко сузились и принц едва сдержался, чтобы не садануть затылком со всей силы по лицу беловолосого. Каждое его слово о жадности вальбонов сейчас вызывало в принце ясные ассоциации с тем миром, к которому элит не мог даже краем сознания прикоснуться. Означало ли это то, что беловолосый отдаёт себе отчёт в том, что говорит?
" Ты мой, усомнись хоть тысячу раз, тебе быть моим. Разве печать на твоей руке тебе ещё не всё сказала, бывший принц?"
- Твои одежды для плавания и не могут находиться в комнате, им там не место. Они находятся в той маленькой комнате для переодевания, и завтра Рон покажет тебе, где именно. Но я совсем не против, если ты будешь плавать без них, я люблю всё естественное, а у тебя очень красивый и гармоничный хвост, принц.
Краска стыда залила скулы и от жара мгновенно застучало в висках.
- Прекрати! - сорвалось нервно на выдохе. Зейдар и помыслить не мог, что ему будет также неловко слышать это, как видеть соитие пэтов на экране, что показывал ему элит ранее. Но если пэты были показаны ему в образовательных целях, то зачем Фалк сейчас говорил ему эти слова? Какую цель преследовал он, нашептевая ему непристойности?
Элит отстранился, выпрямляясь и на плечи легла ткань, заставив лейра вздрогнуть от прикосновения. Белоснежный не коснулся его, но исполнил то, о чём просил Зейдар. Что-то, чем есть возможность прикрыться. Зейдар закусил губу, стараясь дышать медленнее и ровнее. Ещё бы немного и он сорвался бы в постыдную панику. Да что с ним такое? Почему белогривый гайр с его именем на своей руке, так действует на него? Что он говорит и понимает ли, что означают его слова? И главное зачем он говорит это? Почему вдруг?
- Выбирайся из воды, Зейдар, я не буду смотреть. Попробуй на этот раз поверить ужасному ледяному вальбону.
О, Боги! Опять... Он ведь понимает, как это звучит, да?
Зейдар отёр одной  ладонью лицо, мягко махнул кистью другой руки, меняя хвост на ноги. Сидение на бортике с прикрытыми шёлком плечами не приведёт ни к чему. И стыдливость, что сжигает его скулы, лучше изгнать прочь. Как и все мысли о том, что белоснежный только что говорил ему о своих желаниях. Ещё до того, как Зейдар стал рабом белоснежного, они говорили иначе. И всё было в разы проще, чем сейчас. Отчего же теперь каждое его слово - словно уголёк, падающий в сухую траву?
- Ледяной вальбон... - повторил юноша, ставя колено на борт и вылезая из воды. Фалк скрылся в глубине комнаты, что дало время взять себя в руки и выгнать хоровод лишних мыслей прочь. Халат был тут же надет и Зейдар опоясался, крепко завязав узел на талии. Слишком короткий, но скрывший всё непристойное от глаз гайра. Вкрадчивый голос элита слишком взбудоражил кровь. Пора было остыть, вернуться к тому, с чего начали.
Мягко выправив волосы поверх ткани, юноша развернулся и пошёл по борту, пока не ступил на пол, выйдя из тени ночи к мерцающему свету свечей, и только потом уже сворачивая в полумрак спальни господина, идя по его следам больше наощупь, чем чётко видя. До тех пор, пока не услышал его голос. Белый каскад его волос высвечивался даже среди тьмы, спускаясь вдоль его спины. Фалк сидел, свесив ноги в бассейн. Зейдар приблизился и сел рядом, опустившись мягко вниз и повторив его позу. Убежать от своего стыда было бы слишком легко, но не слишком смело. Белогривый не должен был думать, что смущением одержал верх. Может ему и впрямь нужно было выговориться, а иначе зачем ему идти своей собственности навстречу...
- Ты ужасный вальбон, гайр. Иногда мне кажется, что ты сам не понимаешь, о чём говоришь на моём языке. Или ты говоришь своей душой на гайри и не замечаешь этого. Или просто не знаешь, что вложено в эти слова, но умеешь почувствовать весь смысл. Или понимаешь слишком хорошо то, что ты говоришь и тогда это...это...перестаёт быть просто словами. Но не об этом сейчас. Это мои мысли после всего, что ты успел наговорить, стоя за моей спиной. А ты наговорил достаточно, чтобы задаваться вопросами. И всё же вернёмся к началу. Так... почему ты вернулся раньше? В чём причина?
Как бы сильно не задел его чувства белоснежный, как бы не старался своим спокойствием и словами вышибить из равновесия, ему было о чём рассказать. Зейдар же предпочёл бы сейчас слушать, нежели снова пылать стыдом или ненавистью к тому, кто он, и кто сидящий с ним рядом белоснежный. Что-то возвратило его домой раньше срока. Что-то, что ему хотелось смыть водой точно также, как хотелось Зейдару смыть душный сон. Все его шутки и слова могли быть защитной реакцией. Его вырвали гонгом из бездны, в которую белоснежный падал по своей воле. Хватит ли ему сил открыться, сидя в темноте? Захочет ли он открыться тому, кто ещё не решил, как к нему относиться? Их связь ещё слишком непрочна, но её уже не разорвать. Они могут существовать параллельно, жить в разных вселенных, скованные печатями, сходясь и расходясь, словно стрелки часов, но не сталкиваясь. И всё же они сталкиваются из раза в раз. Даже вне реальности, что совсем уж никуда не годится. Зейдару хотелось понять, что не так в этом всём. В его сне, например. Или в том, что Фалк здесь. Должна быть причина этих столкновений. Стечение обстоятельств? Разве оно заставляет белоснежного вести себя так, а его настолько сильно теряться, что для воина уже бы сто раз привело к гибели? Почему он ещё ни разу не врезал белоснежному, как врезал бы любому другому гайру на его месте? Только ли потому, что обязан был смириться перед выбором богов? И что заставило белоснежного принять их волю, и озвучить её, как свою собственную? Для чего он смущает его? И как с этим справляться теперь?
Ты ведёшь себя странно, гайр. Просто начни говорить.
Зейдар закрыл глаза и медленно выдохнул. Сначала выслушать, потом делать выводы. Разве не так учили его наставники? Чтобы пороть горячку наука не нужна. А он всё же сын короля, и не важно, что его достоинство уязвлено печатью раба. Он сдержится и выслушает.
- Расскажи, белоснежный. Хочу понять, что заставило тебя лезть в тёмную воду среди ночи.

Отредактировано Зейдар (2017-02-19 17:33:09)