1. Имя: Лау Н-До
2. Пол: подтверждённый мужчина; вдовец
3. Возраст: 21 год
4. Социальный статус: человек-нги; аристократ Кши-На, учёный
5. Занимаемая должность: преподаватель Академии Столицы на факультете естествознания, учёный-физик

6. Внешний облик:
Лау уже победил в своём поединке, он – подтверждённый мужчина, что сказалось и на его внешности. С Юношей его теперь не спутаешь: он выше своих юных сородичей и шире в кости, но остаётся при этом по нги-унг-лянски изящным и гибким. Никакой стеклянной хрупкости цветочной феи, как, впрочем, и массивности медведя - просто стройный, как танцор, молодой человек, белокожий, как и положено коренному кшинасцу, и темноволосый. Свои длинные – до поясницы - прямые волосы Н-До обыкновенно заплетает в косу, причём не отдаёт предпочтения какому-то одному единственному плетению. Иногда косу эту закалывает на затылке, но почти никогда не ходит с распущенными волосами и не собирает их в хвост: в лаборатории с таким богатством страсть как неудобно.
Черты лица Лау теперь тоже не столь мягкие и андрогинные, как у Юношей, а чуть острее, хотя всё равно тонкие и женственные, да во взгляде голубых глаз можно угадать что-то такое, что называют жизненным опытом. Н-До гармонично и соразмерно сложен, продолжает тренировки с мечом, потому поджар и жилист, что для Нги-Унг-Лян является нормой. За узкими ладонями с длинными пальцами он ухаживает столь же тщательно, как делает это любой аристократ, хотя имеет в данном, несомненно важном занятии небольшую несостыковку со своим увлечением: Лау регулярно не только держит меч, но и играет на струнном инструменте у-тинь, что мягкости коже на кончиках пальцев не добавляет.
Одевается достойно аристократа, не увлекаясь вычурными фасонами и вышивками, не роняя достоинство дешёвыми тканями, неудачно подобранными цветами и топорной простотой. Всего, что положено его социальному статусу, в его одежде и облике чуть меньше, чем «в меру»: немного узоров и фурнитуры; не такое уж большое разнообразие в цветах, которые преимущественно представлены тёмной гаммой; немного украшений – и чаще всего это  заколки для волос и пара серёг. Кольца, подвески и браслеты Лау не жалует, потому что с ними, опять же, неудобно в лабораториях.
«Кто понял жизнь - тот не торопится», - кажется, что это сказано именно про него. Случайный наблюдатель примет Н-До за заторможенного и невозмутимого созерцателя, который двигается с плавной и ленивой грацией кота, с его же невозмутимостью и чувством собственного достоинства. И сделает неверный вывод. Лау умеет двигаться сильно и быстро, когда это надо – в основном, конечно, только на тренировках и спаррингах. Но это не значит, что он не имеет острого прозорливого ума, внимательного, всё подмечающего взгляда и не испытывает сильных и ярких эмоций. Просто достоинство аристократа не позволяет демонстрировать это богатство всему миру.
Голос Н-До очень красивый и певучий, низкий, с волнительными глубокими нотками. Он так же и силён, потому репертуар Лау, который любит петь и хорошо это делает, весьма богат, присутствуют в нём и совсем тихие грустные песни, и зычные баллады.

7. Биографическая справка:
Лау – старший сын господина Н-До, ректора Академии Тай-Е, что само по себе подразумевало: окажись у мальчика хоть какие-то способности к наукам, он обязательно попадёт на студенческую скамью в Академии. Так и произошло. Лау Н-До от рождения наделён математическим складом ума, и естественные науки его сильно увлекли, чтобы впоследствии он отдал предпочтение физике.
Разумеется, образование Лау, сына аристократической фамилии, не ограничилось только естествознанием. Как и положено человеку его статуса, он является прекрасным мечником, виртуозно владеет искусством каллиграфии, обучен этикету, а та же имеет абсолютный слух, играет на национальном щипковом инструменте у-тинь и красиво поёт.
Именно голосом он очаровал своего Официального Партнёра, Юношу И-Но из семьи А-Тэо. Они вместе учились в Академии, И-Но был вторым сыном преподавателя истории, учёного-историка. Оба семейства согласились на этот союз, и в возрасте семнадцати лет после Боя Лау взял И-Но в жёны.
Несмотря на метаморфозу, дева И-Но оказалась чрезмерно деятельной и неугомонной. Когда она в восемнадцать лет с супругом закончила обуение, получив диплом историка, то сразу засобиралась в экспедицию. Её отец утверждал, что после изучения бессчетного количества древних документов смог абсолютно точно установить, где расположена потерянная во льдах страна А-Нги-Ра легендарного народа Ид-Гн, жившего по ту сторону хребтов Хен-Ер. Однако заявления уважаемого А-Тэо никто из учёных всерьёз не воспринимал, злые языки за его спиной даже поговаривали о том, что господин историк настолько помешался на теме Ид-Гн, что слегка тронулся умом. Гордая И-Но не могла стерпеть подобных насмешек над отцом, потому решила самолично отправиться в экспедицию, найти доказательства достоверности слов А-Тэо и реабилитировать его имя в глазах всех недоброжелателей.
Отговаривать госпожу Н-До было бессмысленно, Лау это прекрасно знал, потому поставил супруге лишь одно условие: в Хен-Ер он пойдёт вместе с ней. И очень кстати для этого пришлись разработки самого Лау по воздухоплаванию. Подготовка к экспедиции заняла год, но в итоге немалая компания добровольцев, которых И-Но собрала для поисков А-Нги-Ра, отбыла в поход на нескольких воздушных шарах, которые были созданы на основе работ Лау.
Об экспедиции не поступало никаких новостей полгода, пока вдруг спустя шесть месяцев господин ректор Академии не обнаружил на пороге своего дома старшего сына, находящегося в какой-то прострации, с телом И-Но на руках.
Это всколыхнуло весь высший свет Кши-на. Погибшая супруга Лау не имела никаких видимых повреждений и причин для смерти, сам Лау был истощён и обезвожен, несколько недель не реагировал ни на какие внешние раздражители, напоминая сомнамбулу. Направленные к Хен-Ер поисковые отряды не обнаружили никаких следов катастрофы или хотя бы деятельности экспедиции, правда, за хребты никто не полез, потому тщательных розысков проведено не было. А когда медики смогли привести Лау в ясное сознание, то оказалось, что он совершенно ничего не помнит о произошедшем. Его воспоминания обрывались на том, как компания учёных без приключений преодолела ранее не освоенные пики Хен-Ер, а возобновлялись на том, как над ним хлопочут лекари. Ни о том, как погибла И-Но, ни о том, что произошло с остальными участниками похода, ни о том даже, как сам Лау оказался после всего в сердце Кши-На, он не мог ничего сказать.
Это был, конечно, не скандал, но около того. Общественность Столицы лихорадило несколько месяцев, теории о случившемся выдвигались одна другой невероятнее и страшнее – вот уж где фантазёры себя не стесняли. Кто-то даже поговаривал о том, что Лау опасен, ведь он единственный оказался выжившим из немалой компании экспедиторов, значит, он как-то причастен… Только положение семьи Н-До и личное обращение ректора Академии к Государю спасли вдовца от того, чтобы быть растерзанным просвещённым обществом Кши-На, которое было готово обвинить Лау в массовом убийстве.
Возможно, провал в памяти даже пошёл Лау на пользу: нечему было оставить ему глубоких психологических травм, ибо потери жены и настороженного отношения аристократии и без всего прочего вполне хватило. После реабилитации у лекарей Н-До по протекции отца стал работать в Академии. Через год после его фантастического возвращения ему даже стали доверять вести несколько курсов лекций по физике. Однако изысканиями в воздухоплавании заниматься снова он не смог, начав разработки в теории паровых механизмов.

8. Психологический профиль:
Лау самодостаточен настолько, что это позволяет окружающим чувствовать нечто вроде внутренней силы, скрытой в теле Н-До. Он давно переболел юношеским максимализмом и относится к окружающему миру крайне спокойно и несколько флегматично: не ожидая сказочных подарков, но зная, что своё он взять в состоянии, - а самое главное, осознавая, что подпадает под понятие «своё». В общении вежлив и мягок, что не мешает ему ввинчивать острейшие шпильки в разговоре с тем, кто подобного отношения достоин. Даже наоборот, следование этикету позволяет облачить эти остроты в ненаказуемую мягкость сочувствующей услужливости. Впрочем, этот конкретный аристократ Кши-На никогда не страдал от излишней серьёзности: с детства он любил подстраивать на удивление продуманные и незлые розыгрыши, после которых даже жертвы его странного чувства юмора искренне смеялись. В студенческой среде Лау только отточил этот навык, чтобы продолжить подвергать своим забавам уже коллег-учёных и преподавателей.
Сюда же можно отнести увлечение Н-До коллекционированием исторических смешных анекдотов и – о, ужас для аристократического общества! – скабрёзных пошлых куплетов, которыми нет-нет, да разродятся гениальные умы поэтов современности и прошлого.
После странных событий в Хен-Ер, на первый взгляд, характер Лау изменений не претерпел, однако даже если он сам себе в этом не отдаёт отчёта, они всё же имеются. И раньше Н-До относился к жизненным перипетиям легко, не видел трагедии в трудностях, но теперь он не воспринимает всё происходящее всерьёз. Весь мир стал для него увлекательной игрой, а в игре нет проблем – только интересные задачи. Хотя, может, именно это помогло ему без особого ущерба для себя перенести потерю любимой женщины и жар полыхавших после этого костров праведного негодования общественности. Да, было, да, случилось, да, прошло – но ведь я жив, а впереди ждёт ещё много всего интересного. Очень ждёт.
Не смотря ни на что, продолжает наслаждаться жизнью. И одно из ярчайших её проявлений – чувства и эмоции – очень ценит, получает настоящее удовольствие, когда выпадает возможность испытать сильные эмоции. Хотя специально к этому не стремится, позволяя судьбе самой преподносить подобные маленькие подарки. Отчасти испытывать такие разнообразные в своих проявлениях чувства ему помогают песни. Он любит и светлые лиричные, и любовные, и трагичные, и героические, и философско-назидательные. Если выпадает свободная от основной учёной деятельности минутка, Лау предпочитает тратить её именно на музыку, а не на каллиграфию и рисование, как это распространено среди аристократии Кши-На.
Разумеется, всё это не отменяет его воспитания и следования традициям. Н-До прекрасно знает, с кем и как надо себя вести, когда можно позволить себе чуть больше отпущенного, а когда это недопустимо. Однако переход от буквы закона к забавам у него происходит мгновенно, так что человек этот весьма непредсказуемый. Непредсказуем он и изобретателен так же и в бою, к которому опять же относится легко, почти легкомысленно.

9. Индивидуальные особенности:
Владеет мечом на отличном для аристократа уровне, хотя никаким тайным и секретным техникам не обучен: незачем было. Своего Официального Партнёра Лау одолел в честном бою, а большего ему и не требуется.
На хорошем уровне освоил у-тинь – музыкальный инструмент с деревянным корпусом длиной около 120 см и шириной 20 см, шёлковыми струнами в количестве семи штук, которой во время игры держится горизонтально.
Обучен пению, отлично владеет голосом и имеет в своём репертуаре около сотни песен. Правда, большая их часть принадлежит перу других авторов: сам Лау слишком придирчив к своим стихам и песням, так что они редко оказываются воплощены в жизнь.
Так же Н-До держит ото всех в секрете то, что после возвращения с Хен-Ер с ним произошли некоторые изменения: неожиданно его физическая сила возросла, и ощутимо. Некоторое время после реабилитации ему пришлось учиться соизмерять усилия, чтобы не раскалывать посуду в руках и не ломать случайно вещи. Даже сам себе не может объяснить, почему никого не поставил об этом в известность. Возможно, не хочет, чтобы повторился спектакль с презрением и осуждением его всем высшим светом.

10. Личный комм:
АМС в курсе, а остальных приглашаю в ЛС.

Отредактировано Лау Н-До (2016-01-26 23:12:03)