Были ли они тут час, два или даже три – У-Лон не знал. Признаться – он и не пытался даже примерно прикинуть, сколько они уже бродили по этим комнатам и сколько прошатаются тут еще. А уж сколько они находились здесь до пробуждения – и думать было страшно. Ки-А говорил что-то о том, что столкнулся с опасностью где-то в районе полудня, но юный Ши-А не питал особой надежды, что сейчас на улице и вовсе стоит хотя бы та же луна, которая и провожала его в дорогу. Думать о том, что будет с матерью, когда она поймет все сама, если даже отец не раскроет ей содержания записки, У-Лону было больно: К-На плакала почти целый следующий день после отъезда Я-Гё, ибо поняла, что сын не пришел навестить ее сегодня потому, что отлеживался у себя после драки с братом. И что будет с женщиной, когда она поймет по лицу старика Он-Ро, что нечего даже хоронить, ибо сын погиб неведомо где, неведомо как…
Услышав слова своего товарища и сдержанно кивнув в ответ на них, надавив на ручку двери локтем и слегка приоткрыв ее, кузнец просунул в щель руку, потянувшись в сторону дощечки на стене, одним прикосновением к сенсорному экрану на которой он зажег свет. Мутнеющим взглядом, тут же резко вскочив на порог и плечом отворив дверь полностью, У-Лон изучал представшее перед ним помещение на предмет опасности. Лук был у него в руках, и он был готов в любую секунду пустить стрелу. Помещение, в котором не было видно и миллиметра голой стены, было по самый потолок забито полками, шкафами, ящиками, свертками, даже какими-то мешками и крючками, на которых висели самые разнообразные предметы. Сразу рассмотреть все у У-Лона, увы, не хватило сил:
Чувствуя, как муть в глазах приобретает силу влажного тумана, искажая все с той же силой, с какой это можно заметить при взгляде на мир сквозь стеклянную емкость с водой, Юноша, ослабляя натяжение тетивы, привалился плечом к косяку прохода, расслабляясь до такой степени, что всего через пару секунд с тихим шорохом уронил подбородок себе на грудь. Все это время У-Лона и так заставляла держаться на ногах какая-то неведомая сила, конечностями итак словно управлял какой-то невидимый кукловод. И, хотя Юноша понимал, что все время с момента попадания сюда он был погружен в сон, все же телом юный Ши-А ощущал такую тяжесть и усталость, будто все те дни, что он провел в горах, у него не было возможности даже где-то присесть, чтобы просто перевести дух – не то что прилечь и отдохнуть. Не только голова отказывалась правильно работать, но еще и тело болезненно ныло и ослабевало, контроль над ним уходил у Меди из рук, словно вода сквозь пальцы. Веществу, которым их обоих с Ки-А накачивали все это время, еще нужно было время, чтобы раствориться и покинуть их тела, однако У-Лон пробыл в плену прозрачной кишки, как пиявка присосавшейся к его венам, немного дольше аристократа. И, несмотря на всю его волю и выдержку, на его здоровье и силу, Юноша переживал сейчас не лучшее время. Вплоть до того, что его начала через минуту мучить тошнота, однако даже сплюнуть пустому желудку, к счастью, было нечем.
За своей спиной в комнате напротив У-Лон слышал шелест возни, поскрипывание дверок кухонных шкафчиков и быстрые шаги своего брата по несчастью. Он оглянулся. Странный приступ слабости уже понемногу отпустил зрение кузнеца, однако от своего товарища он заметил лишь спину – тот что-то увлеченно высматривал в огромном железном шкафу и, судя по его действиям и движениям, чувствовал он себя вполне хорошо, чем вызывал белую зависть у все еще стоявшего у косяка Юноши У-Лона, который нашел в себе силы, чтобы улыбнуться приятелю, пока тот не видит. В какой-то момент Ша-А даже пожалел, что не рассказал ему о себе немного побольше, но тут же успокоил себя мыслью, что на это сейчас нет времени. И пообещал себе, что подумает об этом немного позже, когда и если они выберутся отсюда.
«В конце концов, думаю, даже мой добрый Сун-Сун поднимет меня на смех и порвет нашу дружбу, если я все это ему расскажу… Что уж говорить о тебе – даже при наличии самой преданной прислуги, вряд ли ты найдешь, с кем обо всем этом поговорить, м-м?», — спрашивал своего приятеля в мыслях У-Лон, прекрасно, впрочем, понимая, что Сун-Сун его не бросит, а новый приятель за проявленное в начале знакомства невежество скорее всего постарается поскорее забыть. Жаль было думать об этом, но, улыбаясь, Ши-А постарался взять себя в руки.
И у него это получилось. Даже тошноту удалось засадить куда поглубже, проглотив глоток воздуха и стиснув зубы. Вешая лук за тетиву на плечо и убирая стрелу обратно в колчан, проверив ладонью дела у спящего под одеждой на груди хокра, У-Лон выставил в сторону одну руку и дальнейшее свое передвижение вдоль левой стены продолжил уже, опираясь на широкую полку огромного, во всю стену, шкафа из металлических перекладин. Поглядывая на полки перед собой, внизу и сверху, У-Лон отмечал про себя, что пленившие их с Ки-А великаны отличаются большой любовью к собиранию разного рода вещей и устраиванию из них художественного бардака. Пусть все было сложено довольно аккуратно, все же даже элементарное чрезмерное разнообразие вещей и объектов заставляло взгляд кшинасца разбегаться. Однако среди множества ящичков, коробочек и мешочков первым, что привлекло внимание юноши, оказался раскрытый чемоданчик с инструментами. На одной его половинке, в мягких (вырезанных в поролоне) формочках, лежало весьма аккуратно несколько предметов, напоминающих обыкновенное шило или зубило для резьбы, но на кончике почему-то принимая форму обрезанной лопатки или и вовсе четырехгранной головки-острия. Увидев хоть что-то, отдаленно напоминающее почти родные предметы для работы с металлом, У-Лон мгновенно присел на колени перед нижней полкой, чтобы все хорошенько рассмотреть. Любопытство его тоже не покидало, и странной формы и назначения предметы, оказавшиеся у него в руках, вызывали жуткий интерес. Рукоятки у этих «зубил» или «лопаточек» были выполнены из неизвестного, но хорошо сидящего в руке материала, однако абсолютный восторг у кузнеца вызвал тот факт, что винтообразные гвоздики, на шапочках которых имелись разной формы углубления, подходили к наконечникам этих инструментов идеально. Конечно, все разнообразие гвоздей, которые были весьма педантично рассортированы в отсеках на другой половине чемоданчика, забрать и без того несший немало тяжестей У-Лон не мог, но вместе с вожделенными отвертками он стащил из каждого отсека как минимум по паре шурупов – остальное, при необходимости, он выкует сам, нужны только образцы. Был в этом чемоданчике так же и компактный клиновидный шуруповерт с насадками, но одно только присутствие на нем кнопок заставило кузнеца обойти его даже взглядом стороной – нет, кнопок на сегодня с него явно было достаточно.
Поднявшись с колен и опустив свои трофеи на дно сумки, отправив горсть шурупов в один из карманов бандольера, У-Лон продолжил исследовать шкаф дальше, уже догадавшись, что это помещение является складом. На средней полке, уже ближе к дальней стене его внимание на себя обратила раскрытая коробка, лежавшая на боку. В ней аккуратно были уложены, словно книжки, прижатые друг к другу белые коробки. Кузнец протянул руку к одной из них и вытащил, в итоге, на свет божий не очень большую, размером с учетную книжку, сумку, на одной стороне которой был нарисован большой зеленый крест. Мягкая, плотная, но не пахнущая настоящей кожей, она явно содержала что-то у себя внутри, и У-Лон решил попробовать открыть ее. Он потянул за попавшуюся ему на глаза белую ленту сбоку сумки, однако прикрепленная к ней железка лишь лязгнула и секунду спустя юноша дернулся, испугавшись, что роняет странную вещицу на пол. Но та, как оказалась, лишь повисла в воздухе, удерживаемая от падения странным ремешком – Раскаленный уже не сомневался, что держит в руках сумку. Чтобы открыть ее, пришлось немного повозиться, однако найдя странного вида застежку и потянув ее в сторону, вдоль специально сделанной для нее зубчатой дорожки, У-Лон, наконец, добрался до содержимого странной сумы, откинув крышечку вверх, как у сундучка. Вид разнообразных склянок его, откровенно говоря, даже немного расстроил, ибо в окружении всего того же самого они с Ки-А очнулись в первой комнате. Однако наличие бандажей, бинтов и разнообразных накладок, явно применяющихся для обработки открытых ран, юного Ши-А очень порадовало. Кое-как закрыв сумку, сдвинув застежку в обратном направлении, Юноша тут же перебросил ремешок через плечо. Сумочка была не очень тяжелой, так что У-Лон остался уверен: забрать эту находку с собой трудов ему не составит. Еще бы! Это ведь была самая обычная дорожная аптечка!
На шкафу больше ничего его внимания уже не привлекало, хотя ему даже попался на глаза огромный черный цилиндр со стеклянным донышком и ручкой. Это тоже был фонарик, как и тот, что нашел Ки-А на кухне, но только побольше.
У дальней стены, находившейся напротив двери, к стене прижималась большая железная бочка, опрокинутая на бок. Цилиндрической формы, с боку она была усыпана разнообразными лампочками, кнопочками и светящимися прямоугольниками, в то время как с обеих ее сторон в разные концы тянулись длинные, разной толщины хвосты, то оплетенные лентами, то выглядящие, как черные, синие или красные шнурки или даже кишки, через которые все это время, бродя по комнате, кузнецу то и дело приходилось переступать. У-Лон даже поморщился при взгляде на… ни то странный объект, ни то странного зверя, но не стал подходить к нему близко и уж тем более трогать. Если уж такая маленькая коробочка с кнопками натворила дел, то что будет, если тронуть эту большую? Не то что бы У-Лон боялся, просто ему не хотелось навлечь на их с Ки-А головы еще больше бед. Им и так приходилось нелегко, а если хозяева еще и решат все-таки сюда нагрянуть в самый неудачный момент – У-Лон не мог ручаться, что его состояние позволит ему хотя бы сделать вид, что он является хорошим братом по оружию для Ки-А.
Правая стена почти вся была заставлена обычными ящиками, помимо которых к стене так же были прижаты разнообразного размера… клетки? Клетки для животных? Шанса найти здесь То-То абсолютно никакого не было, ибо даже самая большая клетка была маловата для такой крупной собаки, однако даже при взгляде на пустые клетки, между прутьями которых с трудом можно было просунуть даже мизинец, тем более нгиунглянца, У-Лону стало не по себе.
«И до чего же нужно быть жестокими, чтобы держать птиц или кого-то еще в таких маленьких клетках, в которых дышать-то трудно, не то что небо видеть…» — подумал Младший Молот, развлекавшийся в детстве с другими мальчишками, в том числе и отпрысками знатных семей, ловлей маленьких лесных птичек. Пойманных пташек, конечно, транспортировали в глухих корзинках, дно которых было устлано мягким тряпьем или травкой, но дома их всегда отпускали в большие, просторные клетки, сделанные из дерева или металла, и прутики которых ни в коем случае не мешали созерцать дивных птичек, ненавязчиво удерживая их, впрочем, внутри. И пташкам там отнюдь неплохо жилось, особенно если клетку ежедневно выносили в сад, если их хорошо кормили и вовремя меняли воду, чистили клетку, просовывали меж прутьев веточки, чтобы можно было сидеть, вешали бубенчики и колокольчики, чтобы было не скучно и с чем поиграть. У-Лон ведь не знал, что смотрит на обычную клетку, в которой содержат животных в лаборатории на время исследований. В этом случае о животном думают ограниченно, что уж говорить про эстетику…
Юный Н-Ур возник на пороге комнаты, в которой возился У-Лон, в тот момент, когда последний уже полностью скрылся в ворохе тканей, копаясь в висящем на прибитой к стене вешалке с многочисленными крючками тряпье. Однако товарища, даже под плотным слоем висящей одежды, кузнец услышал, и признаки своего присутствия и жизни подал незамедлительно:
— Здесь я, на месте, — ответил он с некоторой улыбкой в голосе, чтобы у друга не возникло сомнений – он слышит именно того, кого ожидает слышать. Отчего-то хотелось думать, что между ними обоими установилась какая-то негласная, но хорошо регламентированная связь.
Буквально через несколько секунд Ши-А показался и сам, высунув из-за пышных и тяжелых «занавесок» сначала голову, а затем выйдя из-за них целиком. Через локоть левой руки у него был переброшен лоскут ткани, длинный, даже слегка волочившийся по полу.
— Я тоже никого здесь не нашел. Но погляди, что мне попалось, — сверив юношу теплым и даже слегка веселым взглядом, У-Лон взял лоскут ткани у себя с локтя в обе ладони и развернул, чтобы показать находку Князю: огромный камуфляжный плащ с капюшоном. Весь покрытый разного оттенка зелеными пятнами, несмотря на свой размер – вполне себе легкий, плащ представлял из себя любопытнейшую находку.
— Смешно же будет выглядеть такой здоровый великан, крадущейся по лесному настилу под таким плащом. Даже неуклюжий и слепой сведолесье, я думаю, лопнул бы со смеху, не то что белки. А если охотник будет поменьше – что думаешь? — У-Лон сохранял мягкое, спокойное лицо, но искорки в глазах и улыбку в голосе он даже не старался скрыть. Тайно он надеялся, что даже и не выглядящая шуткой фраза заставит приятеля хоть немного улыбнуться. Да, они были в тяжелом положении, но это было все, чего сейчас хотелось У-Лону: даже несмотря на то, что их едва не загубил гигантский демон, даже не сумевший пролезть в свое окно, все же хотелось улыбнуться – назло всем проблемам, в лицо назойливой угрозе смерти. Или чего-то неизвестного, еще хуже, чем гибель. Назло угрозе потерять друг друга, страшнее которой, при ощущении, что весь мир сузился до величины тех пары шагов между ними, которые их сейчас разделяли, нет, наверное, ничего.

Отредактировано У-Лон Ши-А (2016-05-26 12:39:48)

И чьей только было все это забавой? Что за дурной дух, которому наскучил бич вечной жизни, устроил этот бесцветный карнавал? Что за глупая шутка, что за игра совпадений? Даже если предположить, что духов не существует, то что тогда за мерзопакостная тварь игралась сейчас с сознанием У-Лона?
Увидев улыбку на губах своего приятеля, кузнец вдруг почувствовал, что теряет всякое осознание реальности. Ему показалось, что все это – неправда. Что его товарищ – это всего лишь плод его собственного воображения, побитого, больного, пойманного в эту железную коробку. Или, может, все еще хуже? У-Лон предположил, что, вероятно, он все еще лежит на том подобие лежанки, с которого поднялся, но только уже мертвый. И что теперь лишь его душа бесцельно бродит здесь по комнатам, как призрак, не зная, куда деваться. И стоящий перед ним товарищ, славный Ки-А – это всего лишь удобовоспринимаемая оболочка, которую принял дух-покровитель, приставленный Небесами к Юноше с рождения, или дух-проводник, присланный сюда, чтобы сопроводить заблудшую душу в Обитель Цветов и Молний.
— А вот в таком виде они смогли приблизиться ко мне незаметно почти вплотную… Но вот что странно – неужели демонам нужна какая-то тряпка, чтобы скрыть свое присутствие?
— Понятия не имею… — Произнес У-Лон все тем же звонким, но потухшим голосом, в котором той улыбки, что звучала всего несколько секунд ранее, будто бы и не было вовсе. «Для меня все перемешалось… Демонам – не нужна, но великанам… Или великанам не…»
Искорки в глазах У-Лона постепенно, но верно потухли, едва стоило ему подумать обо всем об этом. Сам же Ки-А, стоявший напротив, стал для кузнеца словно невидимым, ибо тот смотрел сквозь него. И даже когда Князь забрал из рук Ши-А плащ – тот почти никак не отреагировал на это, лишь медленно опустив вдоль тела руки.
Ну, в самом деле, как возможно такое? Это же до смешного нереально! Маленький хокр, пробравшийся в наглухо закрытую металлическую коробку – это звучит просто невозможно, совершенно абсурдно! Еще и самостоятельно догадавшийся прокусить именно нужную, прозрачную кишку, чтобы освободить людей… Это безумие, бред сумасшедшего.
За последующими действиями молодого князя кузнец проследил безучастно, почти даже не глядя на него, а уставившись куда-то сквозь его фигуру. Возможно, все происходившее у него в голове сейчас было виной все того же вещества, ходившего у него по венам и в которое, если подумать, наверняка было подмешано что-то, сильно подавляющее агрессию и вызывавшее, наоборот, чувство страха, оцепенение, глубочайший ступор. Проще говоря, транквилизатор, ответственный за слабость тела и размытость мыслей, резкую смену настроения… Ибо, в противном случае, это всего лишь беспокоится сердце журавля в груди у Юноши.
— Пойдем, У-Лон, — бодро поторапливал княжеский сын.
— Ки-А… — волочась следом за ним, и словно держась лишь за тонкую ниточку, почти шепнул у него за спиной кузнец. Но юный Н-Ур словно не заметил, выходя в коридор и останавливаясь у стены.
— Тут просто обязан быть выход… Другого пути нет, — не унимался юный Князь.
В ответ на что У-Лон обратился к товарищу немного громче. Его мучила, почти выжигала изнутри леденящая душу пустота, с которой он отчаянно пытался, но не мог сейчас справиться один. Он хотел получить ответ на интересующий его вопрос, и никто, кроме… реального или мнимого приятеля не мог сейчас здесь на него ответить.
— Ки-А, — немного громче, но все таким же тусклым голосом окликнул Юношу кузнец, вышедший из комнаты, где они оба только что были, быстро, но упирая в стену ладонь и лишь благодаря этому, кажется, держась на ногах. Ши-А не спешил ничего пока говорить – кажется, он был озабочен тем, чтобы подобрать соответствующие слова, чтобы приятель понял его, но при этом не счел сумасшедшим. Как же спросить его об этом?..
— Скажи, Ки-А… — пробуя начать осторожнее, подходя все так же, вдоль стены, к замеченной совсем рядом странной дощечке или панели, весьма похожей на ту, какая была в первой комнате, У-Лон остановился, прижав руку к стене до самого локтя и, нависнув над панелью, уткнулся в нее лбом. На уже знакомые символы, подсвечивающиеся на черной дощечке, в следующую минуту У-Лон положил пальцы.
— А реальны ли мы с тобой? — раздался в тишине вопрос, разрывавший все это время У-Лону голову. Никакого ответа на прикосновение к сенсорной панели от стены не последовало, но лишь поначалу. Впрочем, даже когда стена, подобно тому, как это было в первой комнате, задрожала и загудела, У-Лон не отреагировал на это, замерев в той же позе, в какой и был, прижавшись только к руке теперь закрытыми глазами.

О том, что за этой дверью неба видно не будет, У-Лон будто знал наперед и совершенно в этом не сомневался. Эта мысль не огорчала его, не расстраивала – она, кажется, вообще никак на него не влияла, поскольку все эти несколько минут ему и без того казалось, что этот коридор и самые разнообразные двери вокруг будут нескончаемыми. Единственным, что доставляло ему большую досаду, являлся тот факт, что после короткого облегчения, наступившего вслед за первым приступом, У-Лон почувствовал ту же слабину в теле уже сейчас. Мысленно он уже начал корить себя за тот вопрос, коим озадачил приятеля, ибо сам вспомнил, как еще в самом начале их знакомства сказал, что, будь бы они нереальны и вовсе мертвы – никому из них не было бы так не по себе. Боль – это инструмент материального тела, естественный, природный язык тела, с помощью которого оно общается с разумом, об этом твердят все анатомы и лекари! И отсутствие боли, даже самой маленькой, незначительной, означает лишь одно – ты мертв. Совершенно точно юного Ши-А одурманила эта дрянь, коей он был здорово накачан.
— У-Лон, мы  с тобой более чем реальны, поверь мне. Какое-то зелье просто замутило твой разум, но это пройдет...
— Да, да-да… — Вслушиваясь в голос товарища, который до слуха доходил очень долго и глухо, будто из-под воды, Ши-А ощущал себя более чем странно, поскольку при в одночасье поплохевшем слухе видел он своего друга вполне четко. И даже его руки у себя на плечах ощущал ясно, пусть и словно немного запоздало. Медленно поднимая левую руку и прижимая ладонь к занывшей правой надбровной дуге, глядя на товарища одним, все еще мутным глазом, в котором, кажется, тонул, а не отражался свет, У-Лон вдруг поймал себя на том, что не может отвести взгляда от очей Ки-А. У кузнеца сложилось ощущение, что такого голубого цвета он еще никогда не видел. В голове сразу всплыли сравнения с бирюзой, с лазуритом, с небом, с голубым шелком, даже с голубой глазурью, использовавшейся в декоративной отделке мечей – но нет, ничего, что могло бы сравниться по своей глубине и силе со взором Ки-А, У-Лон найти у себя на памяти не смог. А еще... он лишь сейчас заметил… эта родинка… меж бровей, прямо над переносицей…
— У-Лон, тебя ждет лекарь Лун-Ли, ты должен торопиться.
Пока слова доходили до кузнеца, Ки-А засуетился, и, наконец, уловив суть его слов, Медь подумал, что, как ни странно, но друг говорит дело.
Лекарь Лун-Ли действительно ждал его в Столице. Последний раз пребывая в доме целителя, У-Лон успел послушать небольшую историю о том, что этот настой попал к лекарю в руки еще от его собственного прадеда, который сам ходил за лечебными кореньями в горы будучи еще юнцом. Тогда хенъерские тропы были опасны лишь камнепадами и редкими дикими хищниками, однако уже в то время там начинала твориться какая-то неведомая ахинея… Однако с тех пор запасы настоя почти иссякли. И лекарь никак не мог помочь тем, кто нуждался в этом лекарстве.
— Верно. Да. Прости, — негромко лепетал У-Лон, опуская веки. Он слегка болезненно хрипнул, когда боль ударила ему в висок и очередная волна слабости прокатилась по телу, но через секунду он все же нашел в себе силы сказать, — Мне просто не по себе. Я не хотел тебя пугать… — последние слова У-Лон, правда, нашептывал уже в поднесенное к губам горлышко фляги, которое подставил приятель, предлагая кузнецу испить воды.
Кузнецу стало немного стыдно и поначалу он сжал губы, не решаясь притронуться к питью. Ки-А ведь позволял ему испить воды из своей фляги уже во второй раз, а У-Лон и ума не мог приложить, как его отблагодарить за проявленную в первый раз любезность. Но через пару секунд, когда до ушей все же дотекли слова товарища, Юноша не смог удержаться и прильнул сухими губами к горлышку фляги. Хок знает, что за дрянь была подмешана в это вещество, которая приглушала жажду, но тело при этом все равно обезвоживалось… Но о том, насколько в горле было сухо, У-Лон понял лишь тогда, когда сделал первый глоток! Вероятно, при самом пробуждении выпитая вода смягчила эти ощущения и даже сделала их незаметными, однако сейчас пить было, кажется, даже немного больно. Не то чтобы юношей здесь уже готовили к самой процедуре заморозки, предшествующей отправке на далекую планету заказчика образцов, но предварительные, так сказать, ласки начинались именно здесь. Убийственная при заморозке вода в клетках живых существ устраняется сложнее, эта процедура производится уже после замены крови на особый раствор, однако подготовка проводится заранее… и прерывание этой подготовки чревато нехваткой воды в организме пациента, что устраняется лишь со временем.
— Спасибо… Спасибо тебе. Давай уходить отсюда. Мне кажется, что у нас получится, — уже несколько посвежевшим, потеплевшим голосом произнес У-Лон, отпустив горлышко фляги, протянутой Ки-А. Даже в глазах у кузнеца, кажется, снова зажглись огоньки. Все то время, что он пил, маленькими, почти крошечными глотками, стараясь не упустить ни одной капельки, он держал свою ладонь поверх руки знатного юноши, державшей флягу. И, когда он это заметил, спрятав смущение и посмотрев в сторону, он постарался превратить это действие в легкую нелепость, необдуманность своих действий. На влажных губах заиграла слегка неловкая, извиняющаяся улыбка.
В то же время, У-Лон словно резко вспомнил, кто он такой. Боль еще слегка колотила ему виски, слабость отпускала медленно, но в мыслях он свел это все к тому, что должен сейчас испытывать стыд за то, что ведет себя как… наверное, как еще только пережившая самые сложные процессы трансформации барышня на выданье. Причем совсем молоденькая барышня, лет эдак шестнадцати, которую и как Юнца-то и сравнивать нельзя с тем, кому уже слегка за двадцать и чья выносливость и стойкость из года в год становятся все более и более похожи на настоящие, мужские. Неведомая сила, все это время державшая У-Лона и в какой-то момент отпустившая, снова начала расходиться по его костям словно бы горячими электрическими волнами, и уже через несколько секунд он оторвал от стены спину и встал на свои ноги. Локтем одной руки, держа руку на широком кожаном поясе, он все еще держался стены, но голова снова начинала проясняться. Повернув ее в сторону открывшегося в стене прохода и заглянув за него, когда в нужном направлении вдоль стены наклонилось и тело, молодой кузнец сверил пространство впереди несколько озадаченным взглядом.
В самом деле, впереди находилась маленькая комнатка, меньше любой из тех, какие они уже обошли, и дальняя ее стена была украшена чем-то вроде огромного, тяжелого металлического рельефа, слева на котором располагалась широкая полоса, раскрашенная в предостерегающих о чем-то нехорошем желтый и черный цвета. Ки-А совершенно верно смекнул, что это – дверь, и если не наружу, то как минимум дальше. Другой вопрос, что ничего похожего именно на эту дверь им здесь еще не попадалось. И как открыть ее – вопрос, очевидного ответа на который У-Лон не видел совершенно.
— Вряд ли эти великаны так глупы или искусны, чтобы оставить ключ где-то внутри запертого дома, верно? — сквозь зубы процедил юный Ши-А, в унисон тому гулу, которым ответила на неприветливый удар ногой тяжелая дверь, и не подумавшая открыться. У-Лон медленно развернулся лицом обратно к коридору, взглядом все еще не прекращая искать уже знакомую панель, вместо нее найдя лишь какой-то вытянутый выступ с глубокой ложбинкой посередине, прикрепленный к стене. Жаль, что ни одной карточки, даже глубоко спрятанной, здесь действительно не завалялось.

Отредактировано У-Лон Ши-А (2016-05-28 17:29:26)

Как сверкающие изумруды ли, или как свежая листва, ласкаемая лучами солнца и украшенная прохладной росой – это, если подумать, совсем неважно. Ки-А оказался прав лишь в одном: что то, что другое – все рождено землей…

***

— И все же напрасно ты так беспокоишься, Он-Ро, — меланхолично потягивая чок из керамической чашки, опустив глаза и едва заметно покачивая головой прогнусавил уставший повторять эту фразу вот уже в сотый раз Гадальщик Ё.
Однако безутешный отец все не унимался:
— Нет, нет несчастному оправдания! Что люди говорят, что люди говоря-я-ят… По что, по что, Небеса, так наказали Вы меня! — пусть на вид это казалось театрально разыгрываемой трагедией, а все же глава семейства Ши-А был опечален не на шутку, и по комнате метался вдоль стены и мимо низенького столика, аккурат накрытого к потчеванию гостя чоком, так быстро, что домашние одежды едва не развевались на нем от легкого ветерка. Мужчина то хватался за голову, явно ощущая бурю в голове, то складывал руки на груди, обнимая себя за плечи, словно поддерживая самого себя.
— А ты поменьше слушай людей, когда грешным делом Небеса клясть начинаешь, — все так же спокойно себе под нос бормотал благородный Гадальщик. — Как говорили предки: «земля в золото по осени одевается, а главные ее украшения – убранные поля и поздние цветы».
— Если бы Государь отворачивался от большинства..! — возразил Он-Ро, взмахнув в сторону рукой и резко обернувшись к сидевшему за столом другу. Впрочем, фразу он не закончил, сразу начав новую, — Даже если я сам верю своему сыну – как заручиться верой людей? А внуков?! Его детей! Как объяснить им, почему их родитель так стар? Неужели он сам хочет остаться в памяти… трусом?! Ах, если бы только К-На могла говорить – она молилась бы днем и ночью! — все больше расходился старый оружейник и бронник…

— А ведь твой сын рожден под Знаком Земли? — ненавязчиво поинтересовался Гадальщик, прервав риторическим для себя вопросом череду причитаний старого друга, которым, казалось бы, конца и края вот-вот не будет видно, — М-да-а-а… все мы приходим из земли и все в нее уходим, и даже пролитая в войнах кровь – и та уходит в землю, подобно влаге летнего дождя, и ею наливаются самые красивые красные цветы. Что уж говорить о том, что мы и есть часть земли. И всех-то она нас знает, как облупленных… — с усмешкой, неторопливо лепетал мудрый Гадальщик, — Ха! Что вода, что огонь, что воздух, что металл, что дерево – все эти стихии так подвижны, так скоротечны. И лишь земля – носительница всего, почти неподвижная, незыблемая твердыня. С гор бегут быстротечные реки, вспаивающие леса и поля у подножий и насыщающие моря и океаны, горы – колыбель металлов и иных бесценных, бесчисленных богатств, в горы упирается ветер и у их вершин клубятся облака, горы дышат пламенными вулканами, способными сурово покарать целые неверные княжества огнем… — мужчина рассуждал с мягкой улыбкой на губах, откинувшись на циновку и подперев щеку пальцами, — Нет, мой милый Он-Ро. Кто, если не земля, кузнец — выделил голосом Гадальщик, — своей природы и нас, людей? Над твоим сыном бессильны «общие» правила… не всякий выдержит, а из всех может ни один не подойти. «Земле место под Небом», мой друг. И где он увидит это Небо – над головой ли, или в чьих-то глазах – там и судьба его. Бороться с этим бесполезно и тебе нужно запастись терпением. И не ранить ему сердце лишний раз разговорами об «этом»…
— Ты говоришь о ранимости, мой друг? О судьбе? Но перст судьбы – это убийство в поединке! И ранимость может выражаться чем угодно, но только не трусостью. Годы идут, Ё. И как бы мне не хотелось думать иначе, а все же с годами Юноша не становится… «привлекательнее», — вновь с отчаянием в голосе причитал Он-Ро.
— Да-а-а? — с иронией протянул Гадальщик, высовывая нос из-за края чашки, — А я отчего-то не замечал этого. У-Лон отнюдь не уродлив, а то, что другие побаиваются заранее решать в нем жену из-за сурового лица – это отнюдь не минус и не его проблемы. Не он боится, а его боятся. И не напрасно. У-Лон, как истинный пасынок своего Знака, не сторонник напрасного кровопролития. И что ему помогло предотвратить столько убийств (которых, поверь мне, было бы не мало), как ты думаешь? Только голова, — Гадальщик показательно ткнул указательным пальцем себе в лоб. — Самое грозное оружие Юноши. Особенно, когда холодное…
— Твои уста говорят правду, Ё. Я сам думаю так же… Но, все-таки, взгляни на меня: день ото дня я старею, вот-вот руки не удержат молот. Цвет моей жизни уже не свеж, сух и того и гляди увянет. А К-На? Проклятия ее родителей, выступавших против нашего Сражения, все же настигли ее и она была незаслуженно наказана духами озлобившихся предков, а Небесам будто все равно! Сыновья мои покинули отчий дом, и лишь У-Лон вселяет в меня надежду. Я лишь хочу, чтобы его не постигла моя участь и он познал счастье…
— Не беспокойся. У каждого из нас свое счастье. Не навязывай ему своего – и он обязательно его найдет, на радость и тебе, и матери. И, может, даже еще кому-то. Верь мне: когда разразятся Небеса – Земля не дрогнет.

***

Самообладание постепенно густело в жилах у юного Ши-А, и лишь в голове кровь с трудом холодела – трудно было сейчас сообразить, как же, наконец, вырваться из этой клетки. Нутро подсказывало, что эта таинственная металлоконструкция – последний рубеж на пути к свободе. В какой-то момент У-Лону даже показалось, что откуда-то повеяло свежим воздухом, запахом трав, который, будь бы он реален, был бы сейчас невероятно резок и с силой ударил бы в ноздри – последние уже свыклись со странным для человека-нги запахом кварцевых ламп…
— Да уж, в глупости здешних обитателей подозревать явно не стоит, хоть мы и не знаем даже, к какому миру они принадлежат, — высказался друг по несчастью, подходя ближе к железной двери с намерением изучить ее внимательнее, чему У-Лон, лишенный сейчас всяких мыслей на этот счет, не стал препятствовать, позволив товарищу заняться делом, отойдя при этом немного в сторону и положив руку на рукоять. Мало ли, вдруг откроет, а там – толпа этих великанов?
— К миру ли, — еле слышно пробормотал Юноша себе под нос, готовясь, в случае чего, махнуть через голову Ки-А и пробиваться вглубь прохода силой. Не то чтобы он был самоуверен, а все же при всей реакции военного, Ки-А еще нужна будет четверть секунды, чтобы обнажить меч или даже взвести пистолет…. — Воровать жизнь без боя – страшнее всякой войны. И трусливо, — озвучивал он свои мысли полушепотом дальше, наблюдая между тем за Ки-А и за дверью, иногда поглядывая и в коридор позади них, по сторонам – на предмет ловушек. Напрягшись, подобно могучему полосатому коту перед самым прыжком, сверля пространство твердым, холодным взглядом готового к убийству вне Поединка Юноши, У-Лон выглядел поистине устрашающе. Готовым сорваться с места и нанести удар такой силы, что сравниться с ним сможет разве что сокол, камнем рухнувший на голову своей жертвы с высоты и расколовший ей череп, будто это не кость, а мягкий плод.
Но заветного, пусть и, возможно, опасного открытия так и не случилось, что следовало из звука, который издала дверь в ответ на отчаянный удар кулака товарища. У-Лон раздосадовано цыкнул, разделяя эмоции товарища и отпуская рукоять меча, выпрямляя спину. Но Ки-А явно не собирался сдаваться: У-Лон заметил, как тот уцепился взглядом за что-то, тянувшееся по стене на уровне глаз их обоих, и, признаться, сам озадачился. От мыслей его отвлек голос юного Н-Ур и его пылкий, пусть и окрашенный оттенком тоски, заинтересованный взгляд, в котором плескались искры догадок:
— У-Лон, смотри, какая-то кишка тянется от этой панели... Как думаешь, для чего она? И, похоже, проходит сквозь стену туда, где ты только что был... Ты не заметил там ничего необычного?
Услышав вопрос, Юноша озадачился еще больше. Что-то внутри подсказывало, что это имеет смысл. И, недолго думая, шаркнув подошвой своих прекрасных охотничьих сапог, У-Лон развернулся на месте и направился широкими шагами ко входу в ту комнату, которую осматривал сам перед этим.
— Вот она! — Подождав, пока поближе подойдет друг, У-Лон воскликнул уверенно, показывая рукой на целый пучок таких кишок, сплетшихся, подобно змеям в брачный период. Нужная им «змея» присутствовала в этом пучке, ее было хорошо видно, как и то, что вместе с остальными она тянулась к огромной железной бочке, сверкавшей разноцветными маленькими огоньками, лежавшей на боку возле самой дальней стены комнаты.
— На вид – обычная бочка. Но все эти кишки берут начало из нее, — констатировал У-Лон, отвечая на вопрос приятеля, ступая вперед и углубляясь в комнату. Подойдя к бочке, Юноша остановился, и лишь презрительно окинул ее сердитым взглядом сверху вниз. Никаких соображений относительно этого… «монстра» в голове не возникало. За исключением небольшой аналогии…
Через некоторое время У-Лон положил ладонь на грудь. Как раз накрыв покоившегося в тепле под одеждой их маленького спасителя.
— Жаль у нас нет хокра побольше… — с отчаянием в голосе, глубоко вздохнул кузнец, надеясь, что его мысли о необходимости попытаться «разорвать» эти провода быстро дойдут до друга Ки-А…
— Только как бы это сделать, не касаясь этого змеиного клубка? Бедняга использовал зубы – и его постигла наша участь. Рисковать и рубить мечом я бы не стал… Мало ли.
Неторопливо и негромко рассуждая вслух, У-Лон было совсем упустил товарища из внимания…

Оффтоп: Песня: Within Temptation – Mother Earth
Выстрел прогремел с силой и неожиданностью, подобно грому средь ясного неба. У-Лон не уследил за тем, что делает товарищ, пока сам был занят размышлениями, и за свою невнимательность поплатился тем, что сейчас, стоя возле выхода из пещеры на колене, привалившись плечом к нагретому закатным солнцем камню, чувствовал, будто через пару минут сердце и легкие будут лежать на земле прямо перед ним – так тошнило его от внезапности всего произошедшего, а изможденный острой нехваткой жидкости организм отвечал на стресс жуткой усталостью, вплоть до страшной, еле терпимой боли в мышцах, которая самому У-Лону казалась болью в костях. Обезвоживание прогрессировало: несмотря на внешнюю бледность кожи, которой, будучи здоровым, всегда румяный от работы у огня У-Лон никогда не отличался, Юноша обильно истекал холодным потом, в то время как кожа на запястье, где ранее его прихватил князь, волоча кузнеца за собой, не торопилась восстанавливаться: от нехватки воды кожа утрачивает эластичность, и вмятины будут еще долго. Юный Ши-А держался огромным молодцом. Можно лишь пытаться представить себе: если такие нечеловеческие силы юному У-Лону придает лишь сильнейшая любовь к матери, то, что же будет, если он по-настоящему влюбится в кого-то? Однако, как ни крути, а инициативе, единственно державшей Юношу все это время, был близок конец. И У-Лон прекрасно это ощущал, понимая, что вместо неба и гор видит лишь огромные цветные размытые пятна…
Голос приятеля туго доходил до ушей и мозгов, и чтобы понять, что они оказались на свободе, Меди потребовалось еще некоторое время, чтобы… достоверно понять это по запаху.
— Пахнет домом… — сипло, искренне, но безрадостно прохрипел Добела Раскаленный, под «домом» подразумевая тот факт, что чует родину. Они здесь. Дома. На Нги-Унг-Лян.
Руки затряслись от слабости, но У-Лон все же нашел в себе небольшие силы, чтобы, ненадолго запустив руку куда-то за спину, в широкий карман бандольера на пояснице, извлечь оттуда бумажный сверток. Через мгновение он протягивал приятелю, пусть не работу профессионального картографа, но все же карту. Дождавшись, когда рука опустеет, кузнец тут же потянул ее к лямке сумки на плече, но не торопился…
Нужно было как-то объяснить товарищу, что идти дальше он не может. И думать было мало того, что тяжело – спутанность мыслей весьма мешала. Но в какой-то момент юный Ши-А успел подумать о том, что, не будь бы он одним из потомственных оружейников, каждый из которых в цене своей пользы на войне приравнивается к сотне солдат дорогостоящей конницы или к пяти сотням бойцов пехоты, то, пойдя на армейскую службу к Государю, рад был бы служить под началом такого генерала, каким был бы Ки-А…
И едва Добела Раскаленный собирался открыть рот, чтобы… попрощаться с новым и, вероятно, последним в его жизни верным другом, как до слуха с трудом, но все же быстро дошел шорох, доносившийся из кустов. Не обращая внимания на приятеля, У-Лон медленно повернул голову в сторону источника шума. И когда он только собирался подумать о том, что надо бы хотя бы попытаться выхватить меч, чтобы умереть с ним в руках, прямо на него уже летело огромное, большое и мягкое рыже-белое пятно.
Громогласный собачий лай здорово бил по мозгам, и на его фоне, и на фоне звона в ушах, стоит сказать, У-Лон не чувствовал боли от того, как приложился спиной и затылком о землю, и тяжести тела собаки, прижавшей его к почве, уперев передние лапы ему в плечи. Стараясь проигнорировать тот факт, что прохлада, касавшаяся кожи лица там, где проходился влажный собачий язык, была приятной, Юноша с усилием, прикрыв глаза и уже даже не пытаясь отыскать взглядом приятеля, заставил себя прохрипеть:
— То-То, — с тяжелым выдохом он обратился к верной подруге, которую, к слову, невероятно рад был видеть живой, даже не задаваясь вопросом, как она избежала гибели, поимки и тем более нашла его здесь. Особенно сейчас, когда собственные силы, кажется, оставляли тело. Понадеявшись, что приятель не тронет ее, поскольку прозвучало имя животного, У-Лон, уже не надеясь подняться с земли, придавленный своей слабостью, из последних сил напряг руки. Вслепую, огладив морду животного, ощупав пальцами уши и осторожно опустив руки вдоль шерсти до шеи животного, кузнец… принялся развязывать подаренный подруге некогда роскошный шнурок, выдававший ее принадлежность к семье Ши-А. Именно принадлежность к семье, поскольку в доме кузнеца она уже давно приравнивалась к полноправному члену семьи.
— Это – Ки-А, То-То, — почти прошептал Юноша, ласково потрепав замолчавшее и внимательно слушавшее теперь животное по холке слабеющей рукой, которая, впрочем, в следующее мгновение, соскользнув с шеи собаки, с шорохом, тяжело рухнула на грудь, сжимая в кулаке именной шнурок лайки.
Церемониться сил уже не было. И уже собирая последние силы на то, чтобы выдавить из легких не менее громкий и мобилизующий крик, назначением которого было побыстрее заставить забрать сумку и убежать отсюда юного Н-Ур (который, очевидно же, с первого раза не поймет и упрется, как последний баран), У-Лон, будучи уже, честно говоря, в почти предобморочном состоянии, шепнул последнее:
— Он – твой новый хозяин…

Животное встревоженно, но негромко заскулило спустя несколько секунд после услышанного. То-То, подобно напуганной волчице, прижимала хвост меж задних лап и, подскочив с места и оставив грудь хозяина, на которой лежала все это время, заметалась кругами вокруг лежащего на земле У-Лона и то и дело зарывалась своим мокрым носом под него, едва ли не пытаясь рыть землю – словом, что угодно сделать, лишь бы хозяин поднялся. Пару раз даже гавкнув, собака, все же, сдалась. В ее взгляде, обращенном к новому знакомому, которому она по настоянию хозяина сейчас доверилась, даже не обнюхав, что для нее было странным, читалась огромная просьба, мольба. Такие можно было прочитать наверняка разве что во взгляде человека! Она дышала с раскрытой пастью, высунув язык, очень часто, и была готова выражать свои намерения лаем до тех пор, пока ее хозяину не окажут помощь – будто понимала, что шум сейчас – наименее желательное явление, способное привлечь врагов. Подобно самому настоящему разумному существу, лайка умоляла незнакомого ей, но знакомого ее хозяину человека помочь ему. Уж если У-Лон готов доверить ее саму ему – то он определенно заслуживает доверия.
Юный Ши-А же, в свою очередь, лежал неподвижно. Он был еще в сознании, и все ждал от товарища хоть какой-то реакции, которая сработает, подобно спусковому крючку его же пистолета, прислушиваясь, впрочем, ко всем шорохам, творившимся вокруг.

Отредактировано У-Лон Ши-А (2016-08-06 01:00:48)

Нги-Унг-Лян, Кши-На, горы Хен-Ер, постоялый двор «Распадок А-И-Но» (по времени флэшбэк) ----->

Он выслеживал невидимок, судя по всему. На пятый день бесплотных скитаний по горным тропам, отметив на карте, казалось бы, уже все возможные места, где вообще можно было спрятать тела или похищенных, Яо почти отчаялся на успешное выполнение задания. Мало того, что вчера в трактире он услышал и увидел слишком много странного, так еще и сейчас эти горы словно насмехались, храня молчание. В прямом смысле - чем дальше он забирался, тем меньше было слышно живности и птиц. Нет, они по-прежнему были, успокаивающим фоном шепча Юноше о том, что Природе плевать на копошение отдельно взятых ее детей, зато она прекрасно справляется со всеми сразу. И все же, периодически замолкающий почти полностью лес бил по нервам, словно по натянутым струнам, вызывая не слишком хорошие чувства
К исходу шестого дня своих поисков, Яо сделал привал на краю огромной расщелины - раскидистое дерево с ветвями, словно созданными для отдыха, он выбрал не зря. Отсюда открывался вид на все окружающие ориентиры, включая пещеру внизу и слева. Едва заметный вход все же не укрылся от взора парня, он, жуя походную лепешку и запивая ее чистой родниковой водой из фляги, даже подумывал обыскать и ее. Ну так, на всякий случай. Одной ногой опираясь в сук напротив, а другую свесив расслабленно вниз, он просто пока дышал передышкой, вслушиваясь фоново в то, что происходило вокруг, и жуя свой скромный ужин - надо было еще оставить на обратную дорогу, хотя здесь полно того, чем можно питаться, но непредвиденные обстоятельства, как водится, всегда наплывают внезапно.
"Все следы и обрывки информации ведут в эту часть гор. Так почему же здесь словно и птицы сговорились и играют в молчанку со мной? Я бы не поду..." - и тут он подавился глотком воды, когда увидел, что к пещере на всех возможных скоростях несется... - "Псина! Грязная и явно плутала много дней, но слишком уж целеустремлена. Но вряд ли она загоняет дичь."
Он быстро свернул свою котомку, накинул ее на плечи за спину и ловко взобрался выше, там, где ветви и листва не мешали разглядывать вход, лег вдоль толстой ветви и прищурился.
- Князь Ночи Великий, да что здесь вообще творится?! - шепот себе под нос, но вот он видит, как из пещеры выходит тот, кого он так долго искал. Явно вымотан, устал, но живой и, кажется, даже невредимый.  Выругавшись на самого себя, разведчик быстро вытащил карту и отметил на ней пещеру, в подорожной зарисовал наспех местность, убрал недалече в поясную сумку, наблюдая дальше и раздумывая, что привело этого Юношу в столь плачевное состояние, поэтому не спеша подходить и предлагать помощь. Мысль работала на опережение, и он уже знал, что Юноша Ки-А Н-Ур вернулся в пещеру явно за какой-то ценностью. За какой - выяснилось через несколько минут, когда тот с видимым трудом и выбиваясь из сил, вышел из пещеры с ношей на плече. Яо прищурился, готовый в любую минуту, все же, ринуться на помощь, но разумно наблюдал до последнего, перемещаясь на ветвях деревьев, карабкаясь по стволам и не упуская из виду. Медленно продвигался Ки-А, но через несколько сотен метров вышел к лощине, где цвели цветы Княгини в изобилии, остановился, наконец сняв с плеч свою нелегкую и явно уже в не лучшем состоянии ношу.
"Воды бы им и моих лепешек. Явно голодны и измождены".
И вновь было начал спускаться за-ради помощи, да замер. И правильно сделал - как он мог проглядеть здесь коня?! Неужто тот совершенно затаился? И... почему Ки-А не уезжает? Вновь заметались мысли: если эти двое в таком состоянии, значит, что-то их в него привело. Или кто-то. Яо нахмурился, отмечая, что тропа к пещере почти не исхожена, что едва заметные признаки появления здесь кого-либо, словно нарочно маскировались - ветви не сломаны, даже мелкие, трава не примята почти, пыль и роса не опали. Но двое соотечественников явно спешат отсюда убраться по мере сил и возможностей. Яо хмурился, разглядывал свою "цель" и уже понимал, что напугает их своим внезапным появлением, возможно, даже до того состояния, когда Ки-А Н-Ур начнет без раздумий нападать для защиты. Если он в состоянии отсюда увезти этого, второго, и сам убраться побыстрее, значит, так тому и быть. А ему, Ми-Н, еще есть, что здесь для вышестоящих доложить - чуйка подсказывала, что это важно. Очень важно.
И он, дождавшись, пока Юношей рысью унесет отсюда Хор (острых слух позволял расслышать имя), ловко спустился вниз, стараясь не затронуть ветви и не сбить начавшую собираться на листьях и траве росу вечернюю. Солнце вот-вот скроется за пиками зелеными и снежными, и это на руку Яо: Тени - его главные союзники. Достав специальную палку из прессованного трута, он выбил искру из камней пещеры, когда зашел туда, осветил себе дорогу, готовый в любой момент воткнуть в землю огонек. Да, рискованно, но ему надо не только обнаружить, но и разглядеть то, что так напугало и погнало отсюда тех двоих.
Когда он увидел "это", несколько драгоценных секунд было потрачено на то, чтобы рассматривать огромную махину... неведомо чего. Одно ясно - мигающий красный огонек над зияющим входом в треть человеческого роста в это нечто явно вселял тревогу. Зрительная память запоминала все детали, но этого мало. Яо стиснул зубы и, решившись, нагнулся и проскользнул в низкий проем внизу. Это определенно было помещение. Странное, несуразное, от которого мурашки по коже побежали табунами, взрывая кожу неприятным холодным потом и да, страхом. Неудивительно, что те двое уносили ноги. Но побеждать страх для Яо было естественно, а страх следующим же мгновением шарахнул по нутру обостренными чувствами и заработавшей втрое быстрее соображалкой. Как всегда, опасность его развеселила, придав сил и ловкости.
Он быстро осмотрел помещение в тусклом местном свете, не понимая и половины из того, что видит, но разбираться с этим будет уже не он. Его задача сейчас - запомнить все до мелочей. А еще... он коснулся небольшого, в полтора пальца длиной и куда тоньше, предмета, не обнаружил на нем никаких опасностей, сунул его в карман на поясе и, пройдя дальше, обнаружил что-то похожее не то на постели, не то на столы. Но вряд ли мягкими бывают столы, но и удобными эти совершенно лишенные уюта предметы мебели не внушали.
"Пора выбираться. Если есть дом, есть у него и хозяин. И вряд ли он будет рад меня здесь застать, если его пленники сбежали".
Он шмыгнул к небольшому лазу, затушив за ним о землю горелку, сунул остатки ее обратно в сумку и, прокравшись в тенях к выходу из пещеры, аккуратно начал пробираться в заросли. Уже наверху он обернулся и понял, что отсюда вход в пещеру выглядит настолько небольшим, что и не подумаешь, что там может скрываться... целый дом.
"Дом... надо бы скорее донести эти вести. Если объявились какие-то чужаки, о которых и сказать-то ничего нельзя толком, но которые похищают наших людей вот так запросто, это точно опасность несет".
Он скрылся в зарослях, еще надеясь нагнать тех, кого так долго искал.

-----> Нги-Унг-Лян, Кши-На, столица Тай-Е, дом в Кедровом парке

Отредактировано Яо Ми-Н (2016-11-11 03:13:22)

Длинные, темные и холодные тени от скал совсем накрыли поляну перед пресловутой пещерой, грозя вот-вот просто раствориться в ночном сумраке, когда темное небо как-то странно мигнуло огоньком, на миг исказив реальность в каком-то мареве, и на плато стало одним бесформенным кустом больше. Что-то щелкнуло и из него вдруг появились две фигуры в серых плащах. Но наблюдать эту сюрреалистическую картину было совершенно некому, а потому оба существа, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся небезызвестными Джеком и Бри, не стесняясь, прямиком направились ко входу в пещеру.
- Погоди, дай курну, - Бри нервно похлопал себя по карманам, нашел сигареты и, щелкнув зажигалкой, с наслаждением затянулся.
- Достали уже эти этнографы! - он смачно сплюнул и затянулся еще раз, - Лезут, куда ни попадя, супермены хреновы, а тут жопу рви, вытаскивай их из передряги! Целый день потеряли! Чуть всю миссию не завалили! Придушил бы...
- Не кипишись, - шатен привалился плечом к скале, совершенно равнодушно затирая и разравнивая ногой грунт, - Вытащили придурков и ладно. Береги нервы, пригодятся еще.
- А ты чего такой спокойный? В увеселительной прогулке, что ль, был? - брюнет с наслаждением выпустил облачко дыма.
- Ага, рейд по кварталу красных фонарей, - меланхолично буркнул Джек. Вдруг его нога замерла и он стал пристально разглядывать землю:
- Слушай, тебе не кажется, что в ту сторону идут какие-то странные следы?
Бри еще раз глубоко затянулся.
- Да брось, не наигрался за сегодня в войнушку? В темноте еще не то покажется.
Шатен передернул плечами и отлепился от скалы:
- Прохладно. Хочешь, проветривайся дальше, а я пошел, - он двинулся вглубь пещеры, - И вообще, для здоровья полезней не курить.
- Как скажешь, дядя доктор, - фыркнул Бри, с удовольствием затягиваясь несколько раз, - Сам-то давно бросил? Я сейчас... - он с наслаждением докуривал сигарету.
- Бляяаааать!!! - донеслось из глубины.
- Что... - брюнет от неожиданности поперхнулся дымом, закашлялся и ринулся внутрь, на ходу расплющивая окурок о камень и отшвыривая его в сторону, - Что...- с разбегу налетел в темноте на Джека, замеревшего перед дверью и тоже потрясенно уставился на тревожно мигающий красный огонек, - Ёп та! Что это?!
- Аварийка, - пугающе спокойно произнес шатен, - И нижнюю панель заклинило, - добавил он для полноты картины.
- Сам вижу! - огрызнулся Бри, - Откуда?!
- Да открывай ты быстрей, оратор! - Джек тоже начинал терять терпение.
Бри судорожно нашарил в кармане небольшой пульт-брелок, нервно потыкал в кнопки.
- А, дьявол! Заело...
- Говорил тебе, отрегулируй дверь? Технарь хренов! - шатен шустро присел и по-кошачьи, на четвереньках, протиснулся в проем, - Генератор посмотри! - бросил на ходу, бегом летя по коридору в сторону лаборатории.
- А сам-то! - не сдавался брюнет, таким же макаром продираясь следом, - Да без тебя знаю! - буркнул, скрываясь в подсобке.
Следующие несколько минут тишина коридора нарушалась нечленораздельными возгласами, глухими ударами по чему-то мягкому, металлическим лязгом и скрежетом, проклятьями, перемешанными с откровенным матом. Все эти звуки, несшиеся одновременно с двух концов, встречаясь примерно на середине коридора, создавали совершенно передаваемую шумовую оценку происходящему.
Наконец аварийное освещение мигнуло и плавно сменилось обычным, красный от напряжения Бри выскочил из подсобки и, потыкав в скрытую панель управления на стене, заставил таки входную дверь закрыться полностью. Со стороны лаборатории приближался мрачный Джек, бросающий тревожные взгляды в открытые двери.
- Может, ты в курсе, какой мудак отстрелил основное питание? Мне пришлось вручную перебросить...
- Их нет, - зловеще сообщил шатен.
- Что?!..
Понадобилось несколько секунд, чтобы мозг брюнета осознал сказанное, после чего он нервно хохотнул.
- Это невозможно, Джек!
- Тем не менее, это очевидно.
- Бляяя… - теперь уже Бри бегом помчался в другой конец коридора, ворвался в лабораторию и потрясенно уставился на лежанки.
- Невозможно, Джек! Как они проснулись?!? – брюнет со всей силы шарахнул двумя кулаками по ближайшей койке.
- Смотри, - шатен слегка отодвинул его плечом и взял в руки тонкую прозрачную трубку, показывая её конец, - Перерезан. Был кто-то третий.
- Третий?!? Как он сюда мог попасть?!! – в мозгу Бри мелькнула шальная мысль, что может, не одни они тут в горах за демонов промышляют? Впрочем, узнай он, что товарищ думал о том же – не удивился бы не капельки. Ведь никакого другого более-менее логичного объяснения в головы людей не приходило, подозревать какого-то мелкого грызуна, по чистой случайности проскочившего сюда неделю назад – ну уж это сказки!
- Да хер его знает! – в сердцах огрызнулся Джек, - Важен итог – аборигенов нет. А внутреннюю запись мы отключили за ненадобностью, была только наружка.
Он двинулся в сторону медицинского склада и сказал с порога, кивая на стол:
- Вещи они свои забрали. И не только свои, - многозначительно посмотрел на брюнета и кивнул уже на раскрытую дверцу одного из шкафчиков, - Там, насколько я помню, БЫЛ пневмоинъектор. А тут, - шатен размеренно вернулся к лежанке и театральным жестом обвел небольшой столик рядом, - не хватает пары- тройки пузырьков. Смекаешь, чем это пахнет?
- Черт. Черт! Черт!!! – каждое слово Бри словно вколачивал ударом кулака в пружинящую поверхность койки, - Придушу выродков!
- Поздно, - на Джека снизошла удивительная меланхолия, - Сам бы придушил куколок, да поздно. Пошли глянем, может еще чего интересного обнаружим.
Спокойный Джек и что-то бурчащий себе под нос Бри двинулись в обход своих владений. Комната отдыха сюрпризов им не преподнесла. В кают-компании (как они её называли) взгляд шатена сначала упал на кофе-машину (он был заядлым кофеманом).
- Они тут что, себе кофе делали? А нагадили-то… - Джек взял стакан с холодной полу-порцией капучино, намереваясь утилизировать его и запустить машину по-новой, потянулся за салфеткой, чтобы убрать пролитые остатки, и тут истошный вопль за спиной заставил его вздрогнуть и выронить стаканчик на пол.
- Суки!!! Ублюдки!!! Недотраханные шлюхи!!! – бушевал Бри, - Что они сделали с моей плазмой?!? Убью!!.. Лично!!! Каждую блядь натяну по самые гланды!!.. – он потряс крепко сжатым кулаком куда-то в пространство.
- Мне столько труда стоило выбить сюда эту диагональ!!!
Замерев, Джек несколько секунд потрясенно разглядывал огромный телевизор на стене, из которого торчала стрела, а рядом с ней зияла большая и рваная дырка от разрывной пули, и вдруг гомерически захохотал, согнувшись и хлопнув себя по коленям:
- Бляяя! Покемонов ловили! Кто быстрее!!!
- Заткнись, Джек! Убью выродков!!! А пульт где? Где пульт?!?
- На кой хер он тебе теперь? – резонно заметил шатен, давясь хохотом и направляясь к двери, - Зато у тебя осталась на память стрела! Как у Царевны-лягушки! – и чтобы не словить чего тяжелого, быстро юркнул в следующее помещение.
За стеной продолжал бушевать Бри, а Джек уже с изумлением обозревал бардак на кухне.
- Евпатий Коловратий! А здесь-то они что искали? – но понимая, что ему вряд ли кто-то ответит, стал просто захлопывать дверцы и выключать приборы, - Холодильник чуть не испортили, идиоты…и воду вылили…
За спиной возник немного успокоившийся Бри:
- Надо докладывать в Центр. И плаща одного в подсобке нет. И отверток, - технарь был аккуратистом и убыль в своем хозяйстве заметил сразу.
- Надо, - согласился шатен, - Все равно шею намылят, так уж пусть раньше…
- А где мой комм? Я его здесь оставил, - Бри кивнул на столешницу.
- И комм, значит, ушел… - Джек посмотрел на товарища долгим взглядом, - Вызывай Центральную по видеосвязи, - невесело заключил он, направляясь снова в лабораторию.
Где-то через полчаса оба ловца, красные, как вареные раки, сидели и курили в кают-компании, сдабривая каждую затяжку хорошим глотком двойного черного.
- Ты же бросил, - мрачно посмотрел Бри на шатена.
- Снова подобрал, - не менее мрачно ответил тот.
- Ну, шлюхи, только попадитесь! – снова пообещал в пространство брюнет.
- Приказ Центра помнишь? Только наблюдать. И чтоб ни волоска ни с какого места не упало, - нервно напомнил Джек, - Я бы и сам их натянул, и даже подальше гланд. Обоих, - он кровожадно улыбнулся, - Но лучше сейчас себя не подставлять. Дороже выйдет.
Шатен зло раздавил окурок ногой по полу и поднялся.
- Вызывай ликвидаторов, время пошло. Точку нужно уничтожить.
Бри промолчал.
Через час бесформенных кустов на плато стало больше, появилась даже лишняя скала – и серые тени непрерывным потоком заскользили в пещеру и обратно, вынося и складывая в грузовой транспорт оборудование, материалы и всякую мелочь. Было демонтировано всё до последнего винтика, уничтожено всё, что могло вызвать подозрение. Работа продолжалась несколько часов и завершилась уже под утро. В саму пещеру были заложены точечные заряды – и серия коротких, направленных взрывов навсегда уничтожила естественное углубление в скале, превратив его в один непроходимый завал. А звуки очень удачно смешались с внезапно разразившейся грозой – казалось, сама природа помогала замести следы.
- А такое хорошее место было! – Бри в сердцах пнул валун, - Всё равно натяну сучек! – пробормотал он уже себе под нос, направляясь в сторону авиетки с Джеком.
Горы Хен-Ер равнодушно взирали на смертных.

[AVA]http://sh.uploads.ru/b4Noe.jpg[/AVA]
[NIC]Джек[/NIC]
[STA]Ловец[/STA]

Отредактировано НПЦ (2016-09-16 17:47:39)